Слова папы не отличаются предельной ясностью, но речь здесь явно идет о сексуальной морали. Однако призывать духовенство к воздержанию было еще очень трудно, поскольку каноническое право пока допускало, что епископ может быть женатым. Церковь осуждала только повторную женитьбу вдовцов. Так, когда в 602 г. дворец собрался дать епископскую кафедру человеку, женатому дважды, Брунгильда поделилась своими сомнениями с папой. Тот ответил, что такой выбор противоречит каноническим правилам, и, видимо, королева отказалась от этого назначения{802}.
С конца V в. соборы выступали за урезание матримониальных прав духовенства. После посвящения епископ должен был прервать всякое плотское общение с супругой и призвать ее удалиться в монастырь. Однако «епископским» парам было очень трудно отказаться от супружеской жизни. И некоторые прелаты почтенного возраста, уступая искушению, тайно встречались с супругами, что, как правило, вызывало у современников умиленную улыбку. Однако в письмах Брунгильде Григорий Великий упоминал ситуации, который считал куда более шокирующими, а именно наличие наложниц у епископов. Для их выявления папа предложил прислать легата, чтобы он расследовал это дело вместе с представителями меровингского государства{803}.
Королева снова в принципе согласилась на эту реформу, но предпочла действовать сама. Похоже, именно на такой вывод наталкивает дело Дезидерия Вьеннского. Наше представление об этом драматическом эпизоде царствования Брунгильды сильно искажено, потому что основывается на двух «Житиях святого Дезидерия», крайне пристрастных. Первое было сочинено в 610-х ггг. одним клириком из Вьенна, принявшим участие в кампании по damnatio memoriae [проклятию памяти (лат.)] королевы Бургундии[157]. Автором второго, составленного почти в то же время, был вестготский король Сисебут, не испытывавший никакой любви к франкам вообще и к Брунгильде в частности.
На основе этого крайне ненадежного материала можно попытаться реконструировать факты. Дата избрания Дезидерия, выходца из аристократического рода, на вьеннскую кафедру точно неизвестна: в период между 586 и 596 гг. Кстати, довольно вероятно, что избранием он был обязан Брунгильде, судя по неловкому молчанию его биографов на этот счет. Человек очень просвещенный, новый епископ организовал обучение грамматике на основе мирских произведений{804}. Но им двигала любовь не только к беллетристике, коль скоро благородная матрона по имени Юста обвинила его в том, что он позволял себе вольности в ее отношении{805}. Все источники утверждают, что это была полная клевета и что истоки этого доноса надо искать в заговоре, который возглавляли епископ Аридий Лионский{806}и крупный светский чиновник, в котором, судя по всему, следует видеть Протадия{807}.
Однако Дезидерий вел себя так, что подозрения стали возможны. В условиях кампании по повышению нравственности франкской церкви Брунгильда была обязана созвать собор, чтобы судить епископа. Не допускать, чтобы «преступление немногих погубило многих», — так велел Григорий Великий. А ведь Вьенн был одной из самых престижных митрополий Галлии, и обвинения, тяготевшие над его епископом, пятнали весь франкский епископат. К тому же процесс против Дезидерия был не единичным: в тот же период дворец тайно начал расследование поведения епископа Лупа Сансского, заподозренного в том, что он выказывал «неумеренную любовь» по отношению к одной монахине из своего города{808}. Добавим — и, нет сомнений, это небезразлично, — что, похоже, и Рим имел о Дезидерий Вьеннском не лучшее мнение{809}. Поэтому по просьбе королевы епископы, собравшиеся на Шалонский собор, рассмотрели дело и сделали заключение о виновности своего коллеги{810}. В 602 или 603 г. Дезидерий был смещен, отправлен в монастырь и сменен на своей должности неким Домнолом{811}.
Последующие события менее ясны. Известно только, что вскоре после 605 г.[158] Брунгильда и Теодорих II вызвали Дезидерия во дворец и вернули ему епископский сан, вероятно, в результате нового собора{812}. К тому времени Протадий умер. Возможно, Брунгильда вспомнила о жертвах свергнутого палатина и решила вернуть толику популярности у своих магнатов. Но наши источники утверждают, что реабилитации Дезидерия способствовала скорей молва о совершенных им чудесах{813}. Оба этих объяснения не обязательно исключают друг друга. Действительно, во время изгнания предполагаемого обольстителя дама Юста умерла от тяжелой болезни{814}. Брунгильда могла с чистой совестью счесть, что это кара Господня постигла женщину, виновную в лжесвидетельстве. Что и позволило оправдать освобождение Дезидерия и возвращение ему сана как раз в момент, когда, вероятно, это было выгодным в политическом плане. Как и в деле об убийстве Сихара, Меровинги всегда находили возможность пересмотреть свои приговоры, когда было надо.