Вызывает вопросы и размах, с каким велось строительство в Отёне. Не собиралась ли Брунгильда сама удалиться в этот монастырь, как некогда святая Радегунда в Пуатье, а королева Батильда в 664 г. удалится в Шель? Если так, значит, ухудшение отношений между Австразией и Бургундией заставило ее отказаться от этого плана; а ведь первые признаки кризиса появились в 602 г., как раз когда комплекс был завершен.
Ирландское монашество: встреча с Колумбаном
Относительно традиционный характер Отёнского монастыря в начале 600-х гг. контрастировал со стремлениями к обновлению, обуревавшими духовенство на Западе. Началось это движение, вероятно, с галльских отшельников, об обновлении монашества могли мечтать и некоторые женщины. Но настоящим его вдохновителем был святой Колумбан, находившийся в сложных отношениях с меровингскими государями и особенно с королевой Брунгильдой. Его приключения пространно описаны в «Житии», составленном в 642 г. италийским монахом Ионой из Боббио. В этом тексте Брунгильда выглядит воплощением зла. По счастью, сохранились и фрагменты переписки Колумбана. Они бросают совсем иной свет на фигуру человека, которого ученики хотели изобразить жертвой королевы франков.
Колумбан родился в Ирландии около 540 г. Там еще в юности он поступил в монастырь Бангор, где показал способности к латинскому языку и склонность к суровой дисциплине. Ирландские монастыри позволяли также приобщиться к изощренным политическим играм, поскольку их настоятели в основном принадлежали к королевским родам и вели себя как настоящие князьки. Некоторые из них даже целиком или частично присваивали епископские полномочия. Однако ирландское монашество было элитарным не только по составу, но и по духовным устремлениям. Там монахов побуждали доходить до крайностей, поощряя соперничество даже в покаянии или умерщвлении плоти. Самой примечательной — но не самой распространенной — практикой было peregrinatio [паломничество], то есть добровольное изгнание, в которое монах уходил, чтобы стать по-настоящему чуждым миру. Так, некоторые ирландцы садились в лодку и отдавались воле волн, чтобы те отнесли их к берегам, какие укажет Бог; они надеялись, что море их выбросит на какой-нибудь остров, где они оснуют новый монастырь, а еще лучше — что они высадятся на берегу, где языческое племя преподнесет им венец мученика, зверски убив их. Этот путь совершенствования избрал и Колумбан. В возрасте около пятидесяти он в обществе двенадцати спутников покинул Ирландию и высадился в Британии. Потом по неизвестным причинам он направился дальше, в Regnum Francorum.
Пусть по прибытии на континент Колумбан и констатировал, что «религиозная жизнь почти угасла»{873}, он должен был признать, что Меровинги — не язычники. Чтобы найти смерть, ему надо было идти дальше. Поэтому около 591–592 г. он предстал перед, меровингским двором — либо двором Гунтрамна, либо, что более вероятно, Хильдеберта II — и попросил разрешения пересечь франкскую территорию, чтобы далее нести Евангелие отдаленным народам[164]. Король ответил, что ему лучше остаться в Галлии и найти «пустынь», чтобы жить в святости. Колумбан, похоже, всегда колебавшийся между искренним желанием идти навстречу мученичеству и ловким умением избегать последнего, заявил, что удовлетворен этим решением. Тогда король предложил ему небольшую территорию Аннегре, расположенную в Вогезах близ бывшей границы между Австразией и Бургундией. Там был основан маленький монастырь, и Колумбан стал его первым настоятелем.
Ирландец не был лишен ни харизмы, ни красноречия, как свидетельствуют его сохранившиеся «Проповеди». За несколько лет он сумел привлечь большое количество монахов. Поскольку ресурсов местечка Аннегре не хватало, чтобы кормить всех, даже скудно, Колумбан получил от дворца в дар новое владение Люксёй, расположенное в нескольких километрах от первого заведения{874}. Так как постоянно поступало новое пополнение, он основал в том же районе еще один монастырь, получивший название Фонтен. С тех пор Колумбан начал создавать свою сеть. Он поселился в Люксёе в ранге аббата и делегировал руководство другими домами заместителям, которые были ему подчинены. Кроме того, он написал устав, чрезвычайно строгий, который был рассчитан на то, чтобы придать дисциплине единообразие.
164
В Jonas Bobiensis. Vitae Columbani. I, 6 упоминается «Сигиберт» в качестве короля Австразии-Бургундии, принявшего Колумбана, но, возможно, это хронологическая путаница; кстати, рукопись допускает прочтение «Хильдеберт».