Видимо, нейстрийская династия проявила признательность за этот жест. Еще в 660-е гг. в Галлии рассказывали, что Сисебут был великим книжником и благочестивым государем, проливавшим горючие слезы всякий раз, когда убивал византийского солдата{1006}. Этого правителя, одновременно христианнейшего и всецело проникнутого национальным чувством, сделали образцом для европейских монархов.
Помимо обоих «Житий святого Дезидерия», сохранившихся до нашего времени, широкую известность, похоже, получили перенос праха епископа Вьеннского и создание его культа. Кстати, некоторые лица, с которыми Хлотарь II находился не в лучших отношениях, поняли всю выгоду, какую может принести заступничество нового святого. Так, вскоре после 613 г. Рустикула, аббатиса Арля, была изгнана из монастыря, обвиненная в том, что какое-то время прятала правнука Брунгильды. Ее под сильной охраной повезли в Париж, однако она воспользовалась проездом через Вьенн, чтобы помолиться на новой гробнице Дезидерия{1007}. Епископ Домнол (на которого, заметим попутно, легла щекотливая обязанность чтить человека, пост которого он присвоил, в качестве святого) оценил этот жест: он немедленно ходатайствовал перед Хлотарем II, чтобы аббатисе создали в заключении по возможности лучшие условия{1008}. На самом деле после того как Рустикула публично выказала благоговение перед святым врагом Брунгильды, ей было уже нечего бояться. Она поклялась, что совершенно невиновна в том, в чем ее обвинили, и Хлотарь II согласился освободить ее и с почестями вернуть в монастырь{1009}.
В отношении Колумбана у нейстрийских пропагандистов не было такого единства мнений, как в отношении Дезидерия, но и в использовании его образа можно было найти кое-какие интересные ходы. Достаточно было забыть, что его поселению в Бургундии первой способствовала Брунгильда, чтобы запомнить из его деяний лишь два основных момента: то, что его около 609 г. изгнали, и то, что он несколько раз предрек уничтожение австразийской династии. Хлотарь II использовал память Колумбана еще и затем, чтобы свести счеты с Варнахарием и фаронами. Таким образом, даже не делая его покровителем монархии, Меровинги вполне могли поощрять культ святого, который после смерти оказал им много услуг. Так, когда монах из Боббио Иона около 640 г. письменно изложил официальную версию «Жития Колумбана», святого аббата стало можно представить большим другом Хлотаря II. На свет появлялись очаровательные анекдоты. Якобы Колумбан перед самой кончиной в 615 г. написал королю письмо с очень суровыми моральными поучениями, а король безмерно обрадовался этому посланию. В результате Хлотарь II стал выглядеть прямой противоположностью Брунгильды, нечестивой королевы, не желавшей слушать мудрые советы, которые ей давал святой.
Движение последователей Колумбана пользовалось покровительством Хлотаря II, а потом — его сына Дагоберта и в более практическом плане. Поэтому Иона из Боббио мог с гордостью привести длинный перечень монахов из Люксёя, ставших благодаря королевской протекции епископами: Донат в Безансоне, Хароальд в Лионе, Ахарий в Турне, Рагнахарий в Базеле, Омер в Теруанне{1010}… Благодаря этим успехам появлялись жития учеников Колумбана, а потом — учеников этих учеников{1011}. Авторы всех этих текстов вдохновлялись первым шедевром Ионы из Боббио и провозглашали верность всех последователей Колумбана, независимо от происхождения, семье Хлотаря II. Их распространение было очень широким, и тем самым они способствовали укоренению черной легенды о Брунгильде{1012}. В самом деле, авторы, которым недоставало вдохновения, брали оттуда идеи или целые куски для житий святых, уже никак непосредственно не связанных с Люксёем. И вот в позднемеровингской агиографической литература имя Брунгильды сделалось неким жупелом, которым было удобно размахивать{1013}.
В качестве лирического отступления заметим, что выражение «вторая Иезавель» стало настолько частым, что распространилось и на других королев, которых обвиняли в преступлениях. В начале VIII в. англосаксонский автор, описавший житие епископа Вильфрида Йоркского, применил это оскорбительное определение к королеве Батильде, жене одного из внуков Хлотаря II. Но континентальный переписчик, сочтя, что женщина, которую так назвали, может быть только гонительницей Колумбана и Дезидерия, исправил «Батильду» на «Брунгильду»{1014}.