ГЛАВА IV.
СВАДЬБА ЦЕЗАРЕЙ
«Я шел длинными переходами по варварской стране в зимний холод, изнуренный долгим путем или пьянством. Побуждаемый ледяной музой — или пьяной, не знаю, — подобно новому Орфею, с лирой в руках, я пел, обращаясь к лесу, и лес отвечал мне»{118}.
Как бы ни старался италиец Венанций Фортунат согреть сердце поэзией, а тело добрым галльским вином, ему предстояло на долгие годы запомнить переход через Альпы морозной зимой 565 гг. Ужасной зимой, запись о которой сделал и Марий Аваншский в своей «Хронике», однако он писал в тепле своей бургундской епископской резиденции: снег лежал пять месяцев, прежде чем растаять; тем временем холод или голод убивали скотину даже в стойлах{119}. Тем не менее невзгоды этой зимы пришлось вынести многим путникам. Свадьба Сигиберта и Брунгильды, состоявшаяся, вероятно, в Меце в первые весенние дни 566 г., была исключительным событием, пропустить которое было никак нельзя[15].
ПРЕЛЮДИЯ К ВЕЛИКОМУ ДНЮ
Приданое и багаж
Для франков этот брак был необычным прежде всего из-за социального статуса невесты. Многие Меровинги брали жен из франкской или галльской знати, даже из простого народа, а некоторые женились и на рабынях. По сравнению с этими непрестижными альянсами королевская кровь Брунгильды была лестной для Сигиберта I. К тому же такой брак сулил ему немало потенциальных выгод, как план военного союза против Византии или тайная надежда вмешаться в испанские дела, когда речь зайдет о наследовании трона Атанагильда. Но все это было несколько нематериальным. К счастью, Брунгильда везла с собой и ощутимые богатства, которые свадебный кортеж должен был также демонстрировать населению, проезжая по Галлии.
Прежде всего отец снабдил Брунгильду личным имуществом, которое должно было остаться ее собственностью и в новом, семейном очаге. В этот багаж, должно быть, входил комплект нарядов и украшений, который позволил бы девушке соответствовать своему рангу, пока этот набор не пополнит муж. Среди предметов первой необходимости были и «одушевленные вещи», то есть рабы, которых Атанагильд передал в собственность Брунгильде. В состав этой челяди входила неизменная кормилица, каких вестготские короли отправляли за рубеж со своими принцессами[16], а также некоторое число рабов обоего пола, способных выполнять разные дела в домашнем хозяйстве[17]. Став королевой, Брунгильда, похоже, посадила некоторых своих готских рабов на землю под Кёльном, которую им было поручено освоить{120}.
Далее, Атанагильд обязательно должен был дать прямое приданое, то есть богатства, которым следовало остаться личной собственностью Брунгильды даже в случае, если бы управление ими было доверено Сигиберту. Меровинги, похоже, не придавали большого значения тому, чтобы родители обеспечивали дочерей приданым, но вестготы, больше приверженные римскому праву, считали это важным элементом брака{121}. Увы, ни один источник не описывает, из чего состояло приданое Брунгильды. Однако Григорий Турский между делом сообщает, что Сигиберт вне всякого военного контекста стал властителем местности в Севеннах, ранее принадлежавшей вестготам; это место называлось Аризит и включало пятнадцать приходов{122}.[18] Может быть, эта маленькая территория, зависевшая от Нимского диоцеза и находившаяся на границе королевств Испании и Австразии, составляла приданое или часть приданого Брунгильды.
Пятнадцать приходов, если это действительно была переданная часть вотчины, составляли существенное приданое, но назвать его особо выдающимся было бы нельзя. Атанагильд, которому угрожали в собственном королевстве, едва ли стал бы ослаблять свои позиции, соря подарками. Предложение руки Брунгильды само по себе было щедрым даром, которое Сигиберту надлежало оценить по достоинству. В самом деле, старание супруга хорошо управлять приданым жены свидетельствует, что он ценит свой брак; а ведь Сигиберт проявил особую заботу об Аризите, сделав его епископством и назначив туда прелатом перебежчика из королевства бургундов, человека, которому полностью доверял{123}. Через несколько лет этот севеннский округ утратил епископскую кафедру, но был доверен епископу Далмацию Родезскому, верному союзнику короля Австразии{124}. Судя по всему, Аризит в глазах Сигиберта имел важность, которая не сводилась просто к стратегическому значению этого места или к налоговым поступлениям с него.
15
Свадьба Сигиберта и Брунгильды традиционно датируется 566 г. Однако основания для этой датировки по-прежнему шаткие. Прежде всего, Григорий Турский утверждает, что Брунгильда вышла за Сигиберта еще при жизни своего отца Атанагильда (Григорий Турский. История франков. IV, 27), следовательно, свадьба произошла ранее конца 568 г.; Фортунат (Стихотворения. VII, 9), обращаясь к герцогу Лупу, заявляет, что находится в Галлии девять лет, а этот текст заведомо написан ранее конца 575 г.; значит, свадьба состоялась до конца 567 г. Кроме того, старшая дочь Брунгильды, Ингунда, вышла замуж около 579 г. и стала матерью до 584 г. Коль скоро столицей Сигиберта был Мец, вероятно, свадьбу играли там.
18
Вопреки записи Дюшена