Руки ее оказались не связаны, поэтому свободно могла ими распоряжаться. А вот ошейник все еще был на ней и натирал кожу от любого движения шеей. Жуткое покалывание, как ни странно, больше не ощущалось. Нэль коснулась металла пальцами и тут же их отдернула. Как унизительно чувствовать его на себе. Будто она рабыня какая. Впрочем, наверное, так и есть. Попробовала снова призвать свои силы, но оказалось, что бесполезно. Загадочный сплав действительно не давал энергии вырваться наружу.
Юная особа встала с постели и внимательно осмотрела все помещение. Проверила массивную резную дверь, которая, конечно, оказалась заперта. Тщательно исследовав место своего заточения, Нэль села в кресло и принялась ждать.
Томиться неизвестностью ей пришлось не долго. Вскоре двери распахнулись, и в ее спальню заявился Лорд собственной персоной, одетый в дорогой белый костюм, богато украшенный драгоценными камнями и вышивкой. Решил ослепить ее своим блеском? Как бы не так. Мужчина со светлыми волосами, пшеничного оттенка, подошел к ней и остановился.
— Ваше Величество, — почтительно поклонился он, делая вид, что не заметил ее чуть покрасневших глаз и кончика носа. Затем выпрямился и внимательно посмотрел. — Рад снова видеть Вас, моя госпожа. Позвольте Вам сказать, что мне доставляет огромное удовольствие принимать у себя такую важную и значимую персону.
Наследница Владычицы украдкой хмыкнула.
— Лорд Зерд, — слегка кивнула она, все-таки удостоив гостя ответом и даже взглядом. Однако недобрый и язвительный тон говорил о нежелании с ним общаться.
Нэль с трудом сдерживалась, чтобы не накинуться на своего врага. Так хотелось расцарапать ему лицо, красивое и холеное. Возможно, он и нравился здешним придворным красавицам, но ее совершенно не заинтересовал. Как бы привлекательно ни выглядел, какое бы благородное впечатление ни производил, этому щеголю все равно не сравниться с Джейтом. Он и в подметки не годился ее лучшему воину и защитнику, ныне навсегда утраченному. Лидер мятежников для нее самый красивый, самый сильный и самый любимый. Воспоминания о нем чуть было снова не заставили девушку расплакаться, но усилием воли как-то сдержалась. Почему она должна разговаривать с тем, кто причинил столько зла, кто повинен в стольких потерях и преступлениях? Но кое-кто советовал держать себя в руках. И зачем ей это надо? Хорошо, подыграем.
— Давненько мы с вами не встречались. А вы совсем не изменились с момента нашего последнего свидания. Даже спустя шестьдесят семь лет. Пьете зелье, которое вам дает Колдун?
— Я весьма счастлив лицезреть Вас вновь, — повелитель коснулся губами ее руки, не обратив внимание на шпильку.
— А я вас — нет! — совсем не вежливо выдернула Нэль свою руку и спрятала за спиной. Ей надоело разводить церемонии.
— Какой холодный прием! — нагло усмехнулся он.
— А что вы ожидали? Я отлично помню, как именно вы позволили всадить мне нож в спину. Это вы допустили, чтобы мне нанесли смертельный удар.
— О чем глубоко раскаиваюсь. Вы не представляете, как я рад, что Вам удалось выжить. Теперь, когда Вы снова со мной, я рассчитываю загладить эту свою дурацкую оплошность — обыкновенную юношескую выходку.
— Ничего себе выходка! — опешила она. Вот, значит, как он называет насильственное лишение жизни. — С чего вы взяли, что у вас получится?
— Неужели Вы настолько на меня обижены?
— Обижена?! Не то слово! Я на вас зла. И даже видеть не хочу. Избавьте меня немедленно от своего присутствия. Или лучше верните моим людям.
— Ни за что! — процедил властитель. А его темно-фиолетовые глаза гневно вспыхнули. — Пусть Вы злитесь на меня и, наверное, никогда не простите. Но теперь, обязан Вам напомнить, Вы — моя! И я никому Вас не отдам. Вы же знаете, как сильно я Вас любил и до сих пор еще люблю. Я попросту не в силах расстаться с Вами.
— Однако ваши высокие чувства не помешали нанести мне удар в спину столь предательским образом. И в итоге — умертвили меня! Мне понадобились долгие годы, чтобы снова возродиться в новом теле.
— Поймите. Я был тогда в отчаянии. Вы не отвечали на мои чувства взаимностью. Вы пренебрегали мной. Насмехались!
— Что не давало вам право так себя вести.
— Да я сгорал от желания и ревности!
— Вы же прекрасно знали, что Королеве запрещено любить. Или запамятовали?