Сестры в порядке, а значит, он все сделал верно. Сейчас девушки удалятся в Замок, и вообще спокойно станет на сердце.
- Хотя корни твои не здесь, я, Констант, прозванный Справедливым, нарекаю тебя Сыном Севера.
Это был неожиданный поворот. Как и то, что все его многолетние метания были лишь милым семейным испытанием.
Титул Сына Севера испокон веков означал, что волею почивших предков, корона Зинзимона будет принадлежать Миргару вне зависимости от того, кого бы хотела назначить преемником правящая Королева.
- За имя благодарю, дедушка. Но Корону твою не приму. У меня есть две сестры, и обе достойны наследовать Эйе Мироре, нашей благородной матери.
Вьюга воет так, будто смеется.
А вот дед не смеется. Нет, он ржет, не скрываясь.
Не на такой ответ Миргар рассчитывал, да. Но это же окутанный тайнами супруг Матушки Зимы, кто знает, что у него там под короной происходит?
- Ну, что же, раз Венец Владык Севера тебе не подходит, мой драгоценный троюродный племянник, как насчёт Короны Южного Леванта? Что скажешь на это, единственный достойный кровный наследник халифа?
Хитро улыбающийся Раргар Огненный неожиданно выступил из-за спины своего тестя, вертя в руках тонкий обруч с одним единственным огромным сияющим аквамарином.
Вновь порывы ветра обожгли холодом всех участников не то ритуала, не то испытания, и мгновенно затихли.
На «Язык Крови» с демоническим пристанищем в руке ступила, улыбаясь, Кровавая Королева.
Каково это, когда молния бьет в грудь, но оставляет дыхание? Раньше ему сие было не ведомо, но теперь Миргар вполне может поддержать беседу на такую неоднозначную и непростую тему. С аргументами.
Как живительное тепло пронеслись слова Раргагра Огненного сквозь измученный страданиями разум, так долго выбиравший «наименьшее зло» и никак не имевший сил определиться.
Судьба и Старые Боги, или родственники, что будет точнее, его помиловали. Вернули смысл жизни, цель, право быть, дышать, хранить честь династии.
Как бы затейливо ни легла в итоге его дорога, но некоторые вещи неизменны: Королеву Зинзимона новоиспеченный Сын Севера встречал уважительно склоненной головой. Мать, очень злорадно улыбаясь, направилась к алтарю, куда метко брошенный Миргаром родовой кинжал прибил демона.
Все понятно – семейного хранителя заждался его зим-рил.
Взяв за руку пунцовую от смущения Мириллу с заплаканными, но сияющими от счастья глазами, Миргар подошёл к родителям и деду. В звенящей морозной тишине молодые люди опустились на колени и принц заявил:
- Воистину, сегодня вы подарили мне вторую жизнь. Счастливую. Об одном лишь прошу – благословите.
***
Что же, брат с сестрой сделали свой выбор, как-то умудрившись сплести в надежный канат желания сердца, устремления души и долг крови.
Хитрые засранцы дружно выбрали свалить с Севера, подальше от родни.
Нет, она их понимала, конечно. Сама о таком долго мечтала. Но Судьба не просто шутит, злит и испытывает. Да, демон тоже постарался, но именно размышления о смысле собственной жизни принесли Эйе Эльроре понимание, как должно ей поступить.
Утро после ритуальной ночи выдалось безветренным. Небо было высоким и чистым. Мороз – терпимым.
Или это принятое решение так изменило для нее все вокруг?
Прихватив плащ, Первая Наследница Короны Зинзимона, сестра правящей Королевы, не предупредив охрану, умчалась на «Язык Крови».
К древнему ритуальному камню. Снова.
- Здесь и сейчас, перед лицом Старых Богов у алтаря королевской династии Зинзимона, я – Эйя Эльрора, заявляю, - на древний камень опустился Малый Женский Венец, украшенный зим-рилами. - Я – старшая дочь Раргара Огненного и Эйи Мироры Кровавой.
В дрожащей тишине, объявшей «Язык Крови», на алтарь легли надрезанные крест-накрест ладони первой из наследниц Зинзимона.
Алые капли впитались быстро, и с пронзительным звоном лопнувшей струны древний камень явил миру новую Корону Наследницы, усыпанную кровавыми лепестками вперемешку с аквамаринами.
Залитая светом Айрмирона, высоко держа голову в новом Венце, шла к Зимнему Замку по свежему снегу та, которой хватило сил признать перед всем миром, что кровь не водица, но истинные родители – те, кто вырастил. И да, шанс на счастье упускать не в правилах наследниц Константа.