Гриффин звал ее отправиться с ним. Он сказал, что не станет ее убивать; Венера не поверила ему. Слишком большой риск. Под конец она прокралась за ним и убралась от Кандеса на грузовой сети, у Гриффина на буксире. Теперь мысль о том, чтобы сбежать по ступенькам вниз и отдаться на милость своих бывших сограждан, наполнила ее тем же страхом. Лучше сжаться здесь в комочек и рисковать быть найденной Гвиневерой или его людьми, чем обнаружить, что даже Лирис теперь ее отверг.
— Вон они! — возбужденно закричал кто-то. В отдалении прозвучали стаккато стрельбы очередями — странно отдаленные, надо сказать. Если бы Венере хоть до чего было дело, она бы выглянула и посмотрела.
— Мы их обойдем!
Что-то взорвалось на окраине лирисовской территории. Оранжевый гриб на мгновение осветил весь мир, сверкнули над головой поместья и декоративные пруды. Должно быть, подоспели ее наземные силы, сразу за сакрусцами.
М-да. Не ее силы, горько подумала она. Больше не ее.
— Вот она! — Венера дернулась и попыталась податься назад, но и так уже прижималась к платформе подъемника. Напротив нее вырос приземистый силуэт и что-то протянулось к ней.
Она съежилась. Ничего не произошло; чуть погодя она подняла взгляд.
В нескольких дюймах над ней висела открытая ладонь. Далекая красная вспышка осветила протянутую руку, а за ней — жабьи черты Самсона Одесса. На его широком лице отражалось беспокойство.
— Венера, вы не ранены?
— Н-нет... — Она с подозрением все же приняла его руку. Он помог ей встать на ноги, и положил ей руку на плечо.
— Теперь быстро, — сказал он, увлекая ее к лестнице. — Пока все заняты.
— Что... — Она с трудом подыскивала слова. — Что вы делаете?
Он остановился, подался назад, и уставился на нее.
— Отвожу вас домой.
— Домой? В чей дом?
— Ваш, глупая вы женщина. Лирис.
— Но почему вы мне помогаете?
Он стал раздражаться.
— Вы ни минуты не переставали быть гражданкой Лириса, Венера. И технически я не переставал быть вашим начальником. Вы, знаете ли, все еще под моей ответственностью. Идем.
Она помедлила у спуска, и огляделась. Солдаты, столпившиеся на крыше, похоже, все отхлынули от одной стороны, мгновенные вспышки выхватывали то одну руку, потрясающую мушкетоном, то другую, размахивающую саблей. Внизу кипела схватка на заросшей ежевикой полосе, окружавшей Лирис. Дальше ее взгляд улавливал бегавшие назад-вперед команды солдат, одни складывали обломки в кучи, строя баррикады, другие вздымали архаичное оружие.
— Венера! Уходите с крыши! — Она моргнула и повернулась, чтобы последовать за Одессом.
Они спустились на несколько уровней, и Венера поняла, что входит в покои бывшей ботанистки. Мебель и украшения, носившие на себе печать Маргит Сакрусской, исчезли, но на стенах и потолке все еще оставались подпалины. Кто-то внес новые кушетки и стулья, и одна особенно обгоревшая стена была укрыта тусклым гобеленом, который изображал вишневые деревья, осыпающие лучами света живописных дриад и фей.
Венера села под дриадой и огляделась по сторонам. Здесь были Эйлен и остальной дипломатический корпус.
— Принесите одеяло, — велел Одесс, — и выпить покрепче. У нее шок. — Эйлен убежала доставать стеганое одеяло, а кто-то еще сунул в венерину руку бокал с янтарной жидкостью. Она несколько мгновений смотрела на него, потом выпила.
Несколько минут она вполуха прислушивалась к их разговорам; потом внутри нее словно щелкнул переключатель: она поняла, где находится, и кое-что сообразила. Она взглянула на Одесса.
— Это ваш новый офис, — сделала она вывод.
Они все бросили болтать. Одесс подошел и сел рядом с ней.
— Это верно, — сказал он. — С того момента, как вы нас покинули, дипломатический корпус вырос в положении.
Эйлен засмеялась:
— Мы новые звезды Лириса! Не то чтобы вишневые деревья стали не так важны, но...
— Мосс понимает, что мы должны открыться внешнему миру, — перебил Одесс. — Этого бы никак не случилось при власти Маргит.
Венера слегка улыбнулась.
— Полагаю, часть заслуг за такую возможность я могу приписать себе.
— Моя дорогая леди! — Одесс похлопал ее по руке. — Заслуги целиком ваши! Лирис снова ожил благодаря вам. Вы же не думали, что мы покинем вас в час нужды, нет?
— Для тебя всегда найдется здесь место, — сказала Эйлен.
Венера расплакалась.
— Мы бы ни за что не проговорились, — сказал через несколько минут Одесс. — Ни один из нас.
Венера поморщилась. Она стояла у зеркала, где подводила глаза, стараясь стереть приметы слез. Она не знала, что на нее нашло. Мимолетное безумие; по крайней мере, свидетелями ее небольшого срыва стали только лирисяне.