Венера воздела руку, призывая к тишине.
— Вот из-за чего эта война, — сказала она. — Сакрус столетиями знал о существовании этого ключа. Они пытались взять его однажды, и Буридан со своими союзниками не поддался. Теперь они снова охотятся за ним. Если они его добудут, им дольше не нужен будет Спайр. Для них он словно ненавистная оболочка куколки, стеснявшая их поколение за поколением. Они сбросят ее, и им нет дела, если она развалится на куски, когда они отправятся к свету. В лучшем случае, Спайр составит хороший капиталец для всемирной империи, которую они планируют — когда они отчистят его от всех старых поместий, конечно. Да, из этого цилиндра выйдет отличный парк для дворца новых властителей Вирги. Им потребуется место для губернаторов их новых провинций, для заключенных, рабов, сокровищниц и казарм. Они, может, не снесут все здания. Но вы и ваши... ну, я надеюсь, у вас есть родственники в одном из княжеств, потому что черни вроде нас не позволят больше здесь жить.
Солдаты принялись кричать и спорить. Офицеры с запозданием сообразили, что уже не контролируют ничего; несколько из них дернулись к локомотиву, но Венера пригнулась и глянула так грозно, будто готовилась броситься на них. Они попятились.
Она встала на цыпочки, взметнув высоко над головой один кулак.
— Мы должны остановить их! Ключ должен быть защищен, потому что без него Сакрус сам обречен. Вы сражаетесь больше, чем за свои жизни, больше, чем за свои дома. Вы — все, что стоит между Сакрусом и медленным удушением самого мира!
— Вы остановите их? — Они закричали «да». — ОСТАНОВИТЕ ВЫ? — Они взревели.
Венера ни разу не видела, чтобы кто-нибудь держал речь в подобных обстоятельствах, но она слышала, как Чейсон работал с толпой, и читала о таких моментах в книгах. Все это напомнило ей романтические истории, которые она девочкой поглощала в своей розовой спаленке. Театральность, конечно, вопиющая, но никто из этих людей тоже не видал ничего подобного; немногие, вероятно, бывали в театре. Большинство дальше от дома, чем это депо с поворотным кругом, не бывали, а неясные очертания локомотива были чем-то таким, что они лишь изредка видали вдалеке. Они стояли среди сверстников, которые до сего дня были лишь различимыми в подзорную трубу точками, и про которых узнали, что, как бы странно и по-нездешнему они ни выглядели, всех объединяла верность самому Спайру. Неудивительно, что они ошалели.
Все еще с воздетым кулаком, Венера улыбнулась командующему, который потряс головой, признавая поражение.
Брайс и Джекоби Сарто пробирались вдоль бока локомотива, чтобы присоединиться к ней.
— Какие новости? — спросила она, перекрикивая гул армии.
Брайс моргнул, озирая сцену.
— А-а... они в пути.
Сарто кивнул.
— Я просемафорил командиру войск Сакруса. Рассказал ему, что вы оцениваете свою ситуацию как безнадежную, и собираетесь завести свою армию в ловушку.
— Хорошо, — усмехнулась она. Повернулась снова к толпе, и снова подняла кулак.
— Время... ПРИШЛО-О-О!
Глава 20
Звук пуль, бьющих в стены Лириса, напоминал Гарту Диамандису о тех случайных больших каплях, что падают с деревьев после дождя. Тишина, потом «шлеп», за которым на сей раз следовал отдаленный треск выстрела. Из узкой бойницы, откуда он наблюдал, виднелась армия Альянса Совета, строившаяся рядом с покрытым ржавчиной депо. В свете раннего утра она походила на темный ковер, движущийся в зловещем молчании в сторону Лириса. Над линией Сакруса возникали маленькие клубочки дыма, но стрельба была нестройной.
— Отойдите оттуда, — сказала Венерина подруга Эйлен. Они стояли в затхлом чуланчике, забитом дверными косяками, сломанными ящиками, треснувшими ножками от столов — бесполезный хлам, но для маленьких наций вроде Лириса выкидывать его немыслимо. Свет фонаря из коридора просвечивал сквозь волосы Эйлен. Она бы могла быть привлекательна, отметил неугомонный уголок его сознания. Когда-то давно он мог бы ей с этим помочь.
— Отсюда хорошо виден лагерь Сакруса, — ответил он. — А на крыше сейчас слишком опасно.
— Вы получите пулю в глаз, — предупредила она. Он заворчал и снова повернулся к бойнице, а через миг услышал, как она уходит.
Он не мог сказать ей, что признал одну из фигур в военной форме, движущихся там, внизу, а может, две из них, он не был уверен. Гарт не сомневался: Эйлен заявила бы, что он страдает старческими галлюцинациями, расскажи он, что распознал свою дочь среди сотен малиновых мундиров.