— А я предлагала отправить их всех на плаху, — отрезала Пинноса.
— В общем, было принято решение, что им хватит того унижения, которое они испытали, приняв поражение от рук женщин, и что оно не позволит ни им самим, ни их потомкам вернуться на наши земли, — произнес Аурелий, пристально глядя на Урсулу.
— Как бы то ни было, — заговорила Урсула, сменяя тему, — благодаря тому, что когорты из Линда, Эбурака и Кориния выступают вместе, провинция однозначно будет оставаться в безопасности до возвращения наших мужчин!
Морган поднял свою чашу, салютуя им.
— Константин будет счастлив услышать о ваших успехах!
Все опустошили бокалы.
— А тебе не кажется странным, — задумчиво произнесла Пинноса, — что мы до сих пор не получили помощи из Лондиния? Интересно, почему? Наверное, они никак не могут подобрать ткань достаточно яркого желтого цвета, чтобы сшить из нее униформу!
XVI
— Войдите! — сказал король Дионот.
Урсула толкнула дверь и ответила на его теплую приветственную улыбку. Отец был один в своих личных покоях, сейчас заполненных различными картами и свитками. Он посылал за ней, хотя в этом не было необходимости.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как они виделись в последний раз, и она сама торопилась встретиться с ним поскорее. На ней в кои-то веки не было формы, и сейчас она, как и ее отец, была одета в тогу из тяжелой плотной шерстяной ткани. Хотя осень еще не началась, во дворце было холодно не по сезону. В тот день они оба вернулись в Кориний: она — для того, чтобы починить кое-что из оружия и обмундирования, а он — с одной из срочно созванных встреч с тремя другими королями провинции и правителем из Лондиния.
— Присядь, дорогая, — сказал он после того, как они обменялись приветственными объятиями и поцелуями. — Боюсь, мне придется обсудить с тобой нечто очень важное. — По тому, как он нервно мерил комнату шагами, было понятно, что его что-то сильно беспокоило.
— Что случилось, отец? — спросила она, осторожно присев на краешек софы рядом с камином.
— Судя по всему, вы с императором разделяете одно очень важное чувство. А именно, вы оба с нетерпением ожидаете возвращения мужчин.
Она ничего не ответила, только вопросительно подняла брови, понимая, что в отношении императора ни один вопрос никогда не был простым и односложным. Новость, приходящая от него как хорошее известие, неизменно заканчивалась для бриттов плохо.
— Но это единственное, в чем вы с ним совпадаете во мнениях. Причины, по которым вы желаете им скорейшего возвращения, не просто отличаются друг от друга, — они противоположны в корне. — Он остановился, сел рядом с ней и взял ее за руки. — То, что я тебе сейчас скажу, Регул скажет своей Фаустине, а Аурелий — Юлии.
То, как он ей это говорил, напомнило Урсуле о том, как отец сообщил о смерти матери. Она задрожала, но не от холода.
— Проблема в том, дорогая, что Британия не может кормить две армии одновременно. Ты ведь знаешь о последних налоговых бунтах в Лондинии и других городах к югу?
Она кивнула в ответ. Всего лишь неделю назад они получили приказ от императора, в котором он повелевал направить кавалерийское крыло для усмирения небольшого мятежа возле Дорчестера.
Король вздохнул, встал и принялся снова ходить по комнате.
— Вся провинция благодарна вам за то, что делает Первый Легион Афины. Гражданское население знает, что нуждается в вас и в вашей защите, в том, чтобы вы продолжали патрулировать приграничные земли, не давая захватчикам и бандитам высадиться на нашу землю. Но… — Он замолчал и посмотрел ей в глаза. — Но они не хотят платить за это такую высокую цену.
— Неужели император хочет, чтобы мы распустили Легион и оставили границу только под присмотром остатков постоянной армии? — нерешительно спросила она, с трудом сдерживая снова нахлынувшую на нее волну страха. Надо же, а она думала, что уже смогла его победить.
— Мы с Аурелием знали, что этим все может кончиться, — произнес король, обращаясь, скорее, к самому себе, чем к дочери. — Мы знали, что эта старая хитрая мышь, Регул, не успокоится и не позволит тебе и Юлии затмить его дочь. Мы знали, что он будет призывать ее сделать то же самое, что делаете вы. В то же самое время мы понимали, что терпение бриттов не бесконечно и вскоре они не пожелают платить такие налоги. — Он развернулся и в негодовании пнул тлевшие угли в камине, послав вверх столб огненных брызг. — Мы пытались втолковать ему, чтобы он не тщился создавать когорты с такой же численностью, как в Коринии и Эбураке. «Отправь Фаустину к Юлии и позволь ей присоединиться к ней, — говорили мы. — Позволь ей надеть на себя форму синего или красного цвета». — «Ну уж нет, — отвечал он нам тогда. — Если уж моя Фаустина будет сражаться за благо Британии, то на ней будет ее собственная, зеленая форма». И вскоре до нас дошло известие о том, что Первый Легион Афины удвоился в числе. И ведь этим дело не закончилось. А как же? С таким поступлением добровольцев, как сейчас, к следующему году ваш легион будет насчитывать уже восемь тысяч человек. И плюс к этому нам придется оплачивать двадцать тысяч легионеров, ушедших на континент!