— Ты как школьница, которая отпрашивается у строгого учителя с контрольной в туалет, — усмехнулся Олег. — Работа, так работа. Только оставайся на связи. Не знаю, как пройдет день. Допросы сегодня. Возможно, надо будет что-то у тебя уточнять.
— У меня есть твой номер. — Она оживленно кивнула. — Звони или пиши.
Он выдал свою знаменитую ухмылку.
— Так говорят любовникам, которые надоели.
— Не стоит так доверять стереотипам, — саркастично отреагировала девушка.
— Неплохо, — довольно рассудил он. — Только…
Он отложил вилку, посмотрел на нее серьезно.
— До того как мы разъедемся по делам, мне кое-что от тебя нужно. И это неприятно для тебя.
Алиса тоже отложила столовые приборы, посмотрела на него настороженно.
— Мне нужны твои сны, — честно выдал полицейский. — Я долго думал, как быть тактичным. Как тебя уговорить. Но… Ты почему-то видишь нечто важное. Да, это кошмар. Психологически трудно. Но это место преступления, которое еще не найдено. Ты понимаешь?
— Я думала об этом, — призналась она после некоторой паузы. — Ты, возможно, прав. Может быть, потому я это и вижу. Чтобы поймать тварь, убившую Ваньку. Даже если это и не так… Это логично. Я привыкла доверять логике.
— Я тоже, — поддержал он ее. — К тому же… Ты не думала о том, что если эти сны на самом деле смогут помочь, они перестанут тебе сниться?
На ее лице мелькнуло выражение надежды и облегчения, но всего на один миг. Девушка снова стала холодной и надменной Хель.
— Я думала о том, что ты можешь это все проверить, — произнесла она. — Место это вы со временем найдете. И будет понятно, насколько мой сон правдив.
— Верно. — Он об этом не подумал, хотя идея опять же очень логична. — Потому мне и нужны подробности. Желательно как можно скорее.
— Пойдем.
Алиса встала из-за стола, прошла в гостиную, к своему любимому трону. Олег лишь чуть усмехнулся, когда она села на место. Сам он устроился на диване.
— Значит, так, — начала она. — В той комнате есть еще что-то на стене. На этом блеклом фоне. Похоже на фотографию. Небольшое изображение. Там светло, но не ярко…. Окно явно рядом, но оно маленькое.
— Тогда это все же не кухня, а какое-то бытовое помещение, — предположил полицейский. — Стол, ты говорила, пластиковый. Как в уличных кафе?
— Нет, — живо отозвалась она. — Это как делали в Советском Союзе. Кухонные столы, сверху пластик. Такой… сероватый. А вот стул там был именно такой, какие ставят в недорогих кафе. Алюминиевые ножки и спинка. Сиденье обито кожзамом. Рыжим.
— И твой друг сидит во сне на этом стуле, — аккуратно подтолкнул ее полицейский к самому неприятному.
— Он на нем спит, — поправила Алиса. — И это очень странно. Он именно спит. Причем дальше сон может варьироваться, но этот момент неизменен. Он спит на стуле, а раны у него на животе уже есть. И они не кровоточат. Это важно?
— Может быть, даже очень, — задумчиво ответил Олег. — Понимаешь, ни одна из жертв не оказала сопротивления. Спит… Надо будет заказать анализы у экспертов.
— Убийца мог их усыплять? — Алиса нахмурилась. — Молодого парнишку в уличном кафе? Или того же Евгения? В разгар рабочего дня в сквере на лавочке? Как? Уколом?
— Нет, — Олегу самому все это казалось странным. — Следов уколов на трупах не найдено. И… твой друг был первой жертвой. Его убийство отличается от остальных. Там могло быть снотворное. И это надо проверить. А что происходит дальше во сне?
— Ванька открывает глаза. — Она поморщилась от воспоминаний. — И… его раны начинают кровоточить. Тут много вариаций. То кровь течет до тех пор, пока не затопит весь пол. То… Он берет нож со стола и сам снова вставляет его в раны. Или… Он начинает захлебываться своей же кровью.
— Стоп. — Теперь уже морщился Олег. — Не заставляй меня говорить пустые слова извинений. Им все равно редко верят, и легче не становится. Могу только честно и откровенно сказать, мне не нравится заставлять тебя вспоминать это. Сон реально отвратителен. Но ты сказала про нож. Какой он? Как выглядит?
— И это тоже странно, — тут же живо отозвалась Алиса. — Это нож для колки льда. Недорогой, конечно. Но все равно, для того места он… странен.
— Да, мясницкий тесак подошел бы под антураж больше, — усмехнулся Олег. — Только вот дело в том, что раны твоему другу реально нанесены каким-то тонким лезвием. И длинным.
— У ножа простая пластиковая черная ручка, — описала девушка. — Лезвие чуть скошено в самом острие. Он не новый. И еще сверху, на ручке, такое… шарообразное навершие. И оно обернуто изолентой. Синей.