– Я горжусь тем, что ты так заботишься о ребенке, – ответила Кэти, беря его за руку и оглядываясь по сторонам. – Я и не думала, что наступит день, когда ты перешагнешь порог детского магазина.
– Тут нет ничего особенного, Кэтрин, – рассердился Александр. – София занята. Она пишет. И я решил сделать ей сюрприз, купив пару вещей. Вот и все.
– Ерунда, как говорит Рэйнен, – рассмеялась Кэти, подводя его к кроваткам. – Ты хочешь, чтобы она чувствовала себя счастливой.
– Кэтрин, – угрожающе начал принц.
– Не надо стыдиться своих чувств.
– Я не стыжусь.
– Рада слышать! Потому что, братишка, ты будешь замечательным мужем, хочешь ты того или нет.
Сладкий аромат детской присыпки в воздухе кружил голову, но дело не только в запахе. Слово «муж» привело его в состояние экстаза. В прошлом оно вызывало горький привкус у него во рту, раздражало и пугало. Он терял над собой контроль, слыша его. Но стоило в его жизни появиться рыжеволосой красавице, как это слово разбудило в нем давно забытые мечты.
Он повернулся к Кэти, которая пристально смотрела на него.
– Как ты думаешь, Софии больше понравится белый или зеленый?
– А ты как думаешь?
– Хватит играть в игры, Кэтрин. Я слишком занят, чтобы торчать здесь весь день.
– Правильно, – ответила она, пробуя на ощупь светло-розовое одеяльце. – Ты же должен работать. С чего ты бросил работу посреди дня?
Алекс наградил ее угрожающим взглядом.
– Я уже начал раскаиваться, что позвал тебя с собой.
Сестра коснулась его плеча и улыбнулась:
– Прости. Я не хотела рассердить тебя. Просто…
– Что?
– Ты уже понял, что твои мечты стали реальностью, Алекс?
– Не понимаю, о чем ты.
– О том, что твоя красавица русалка вышла из воды. Огненно-рыжие волосы, изумрудные глаза. Один ее взгляд – и ты стал совсем другим человеком. Ты чувствуешь себя так, словно научился летать.
Продавец прошел рядом с ними, и Алекс понизил голос до шепота:
– Я только могу повторить. У нас с Софией совсем другие отношения.
– Нет?
– Нет.
– Тогда какие?
– Мы женаты и ждем ребенка.
– И все?
Алекс уже хотел ударить кулаком в пеструю голубую стену. Разумеется, он давно уже заметил сходство между детскими мечтами и его сегодняшней жизнью. Господи, помоги мне, взмолился он. Слишком много совпадений. Но они не имеют никакого значения. Да, он нашел женщину своей мечты и женился на ней…
Алекс застыл. Откуда у него возникла такая безумная мысль? Женщина его мечты… Он уже взрослый для подобных глупостей.
– А что ты думаешь о книжном шкафе? – поспешил он сменить тему в надежде, что Кэтрин не будет настаивать. – Стоит заказать его?
Но Кэтрин не поддалась на уловку. Она подошла ближе и, пристально глядя на него, прошептала:
– Она не Патрисия.
– Что?
– Она не Патрисия. И ты больше не мужчина, который несчастен в браке.
Алекс нахмурился.
– Я знаю, Кэтрин.
– Мне так не кажется, Алекс. Я думаю, что ты никак не можешь избавиться от мрачных воспоминаний и боишься открыться Софии. Ваши отношения под угрозой. Тебе нужно что-то сделать.
Разочарование и усталость сменились гневом. Сквозь стиснутые зубы Алекс процедил:
– Я не хочу обсуждать наши с Софией отношения.
Кэтрин не испугалась угрозы в его голосе.
– Мы еще не начали ничего обсуждать.
– Не знаю, нравятся ли мне такие доверительные отношения между братом и сестрой, Кэтрин. Ты стала слишком свободно мыслить. Как американка.
– Тогда тебе нужно привыкнуть к моему новому взгляду на жизнь, братишка, – пошутила сестра, – потому что подобное определение подходит не только ко мне, но и к Фрэн, жене твоего брата, а больше всего к твоей собственной жене.
Алексу нечего было возразить. У него перед глазами возникла София. Обнаженная, на пляже. Волосы распущены, глаза сверкают. Очаровательная упрямица.
Одна мысль о ней заставляла его сгорать от желания.
– Упрямая девчонка, – пробормотал он вполголоса.
Кэтрин услышала и захихикала.
– Бедный Алекс. Ты потерял свое сердце навсегда.
С гримасой неудовольствия Алекс парировал:
– Если я что-то и потерял, так это рассудок, когда позвал тебя с собой сегодня. Ты будешь мне помогать или нет?
– Софии понравится светло-зеленый, – сестра поцеловала его в щеку, – но что-то подсказывает мне, что ты и сам знаешь это.
Алекс улыбнулся и позвал продавца.
Глава одиннадцатая
Чашка чая, к которой София так и не притронулась, постепенно остывала. Но это хороший знак. Со дня смерти дедушки часто чай или кекс или шоколадка оказывались съеденными еще до того, как она напишет первое предложение. Если вообще напишет.