Сообразив, что угощаться у шерстюш больше нечем, лобастики стали заглядывать в гости все реже и реже, хотя по-прежнему оставались хорошими друзьями, на которых можно было положиться в минуту опасности.
- Пупырь, Мумуня, я обещаю вам, что найду Трюшу! Я или вернусь с ней, или не вернусь вообще! - Бормоглотик бросился к своему шалашику на болоте, чтобы взять в дорогу самое необходимое.
- Погоди! Ты ведь даже не знаешь, куда Карла унесла нашу дочь! - Пупырь догнал кошачьего мутантика и удержал его.
- Если бы королева полетела к реактору, мы бы это увидели! - заявил Бормоглотик. - Наверняка, она утащила мою невесту на неосвоенные земли. Карла хочет бросить ее в глухой чаще, чтобы Трюша никогда не нашла дороги назад.
- Ты не знаешь этого точно, - печально сказал Пупырь. - Хитростям Рыжей Королевы нет конца, она может вернуться с Трюшей в реактор обходным путем и запереть в одном из подвалов. А, может... - голос папы-мутантика дрогнул, и он замолчал, но Бормоглотик догадался, что имел в виду Пупырь - возможно, Трюши вообще нет в живых: чудовище с кожистыми крыльями разорвало ее.
Не отчаиваясь, мутантик с двумя пупками решил искать свою любимую до конца. По кочкам он пробрался в шалаш на болоте и быстро побросал в старый школьный рюкзак, найденный им когда-то на свалке, вещи, необходимые для длительного путешествия. Из оружия он взял ракетницу, которую они с Пупырем нашли в спортивном магазине Старого Города еще до землетрясения. Правда, к ракетнице было всего два заряда, но Бормоглотик понадеялся, что их должно хватить. Он знал, что основным его оружием станут теперь хитрость, ловкость и мужество.
Жаба Биба прыгнула к Бормоглотику в рюкзак, увидев, что он бросил туда сушеных мухоморов, к которым вкусным лейкопластырем были примотаны таблетки аспирина и анальгина. Такие бутербродики были любимым лакомством кошачьего мутантика и Бибы. Очевидно, забираясь в рюкзак, жаба решила, что они направляются на пикник.
Вначале Бормоглотик хотел оставить трехглазую жабу дома, но передумал: ведь Биба тоже обладала необычным свойством. Она могла отыскать дорогу к шалашу из любой чащи. "В какие бы края я ни забрел, она всегда найдет свое родное болотце," - подумал мутантик.
Он вышел из шалаша и увидел, что на берегу его поджидает Пупырь с узелком на палке, перекинутым через плечо.
- Я иду с тобой, Бормоглот! - сказал папа-мутантик. - А Мумуню я уговорил остаться в лесу. Если ты не возражаешь, она поживет в твоем шалаше. Карлики не осмелятся сюда сунуться, потому что не знают брода.
- Буду рад, если она поживет у меня, - согласился Бормоглотик. - Даже если карлики окружат островок, Мумуня сможет прожить в шалаше несколько недель, не высовывая даже носа. У меня много продуктовых запасов: полоскание для горла, микстурки, аспирин, рыбий жир...
Они проводили Мумуню в шалашик и велели ей не покидать его без необходимости. Мама-мутантик была зареваная, а ее нос горестно светился.
- Прощайте, быть может, навсегда, - сквозь слезы напутствовала их она. Если вы не вернетесь, а у меня родятся два мальчика, я назову их Пупырем и Бормоглотиком, а если де...девочка, то Трю...трюшей.
- Не волнуйся, Мумуня, скоро ты нас снова увидишь, и с нами будет наша дочь, - пообещал Пупырь. Он старался говорить уверенно, чтобы успокоить жену, хотя на душе у него кошки скребли.
И оглядываясь на островок, мутантики пошли вверх по течению ручья. Стояла глубокая ночь, и лишь красная луна и мелкая россыпь звезд освещали им путь. В кустах перед ними что-то затрещало, и на дорогу выскочил запыхавшийся Отелло.
- Вы уже знаете? - спросил он, подбегая к ним. - Карлики украли лунный камень. Берегите Магический Кристалл, наверняка, они придут за ним!
Пупырь и Бормоглотик переглянулись и бросились к домику из коробок. Земля у порога была раскопана, а жестянка из-под чая валялась без крышки. Пупырь схватил ее и заглянул внутрь, убедившись, что жестянка пуста.
- Оба волшебных кристалла сейчас у карликов, - сказал он глухо. - У меня была надежда, что камни помогут нам вернуть Трюшу. Но теперь эта надежда растаяла.
Отелло, используя свойственный лобастикам дар чтения мыслей, заглянул к Пупырю в сознание и понял, что произошло.
Решив помочь шерстюшам, он постарался отыскать в пространстве мысленный сигнал девушки, но это ему не удалось. Очевидно, пленница была слишком далеко отсюда. Зато Отелло смог проникнуть в сознание карлика Чпока, стоявшего на часах на крыше реактора, и выяснил, что королева не возвращалась, а, значит, она унесла Трюшу на неисследованные территории.
- Получилось что-нибудь? - нетерпеливо спросил Бормоглотик, пытаясь по лицу лобастика определить, какими новостями, утешительными или нет, он располагает. Но выражение лица Отелло было невозмутимым:
- Как говорил Вильям Шекспир, "Спокуха! Без паники!" Думаю, Трюша жива. В реактор Карла ее не приносила, значит, девушка где-то на неисследованных территориях. Я вернусь в поселок, возьму Хорошиста, и мы отправимся на поиски следом за вами. По вашим мыслям мы всегда сможем определить, где вы находитесь.
Ободряюще махнув им рукой, Отелло исчез в зарослях, а Бормоглотик и Пупырь пошли вдоль камышей, зорко вглядываясь в небо, не промелькнет ли в нем гигантская тень Черного Герцога с Трюшей в когтях. Но в ночном небе не было ни чудовищной летучей мыши, ни жестокой королевы карликов, ни похищенной девушки - одни сероватые, легкие как кисейная дымка тучки, равнодушно наблюдали сверху за всем временным и недолговечным, что живет, суетится, радуется и страдает на Земле.
Покинув на время Пупыря и Бормоглотика, попытаемся выяснить, что произошло с Трюшей. И тогда, как знать, если девушка жива, может, мы сможем принести ее жениху и отцу утешительную весть...
Трюше повезло: когда Черный Герцог схватил ее, когти чудовища лишь зацепили одежду. Если бы кривые и острые, как абордажные крючья, когти летучей мыши вонзились в тело, девушку уже ничего бы не спасло.