Дождь притих, и я подняла голову, чтобы стереть соленые дорожки слёз, собравшиеся темной и мутной от туши каплей на кончике носа.
— Спасибо, что выслушиваешь меня, — кашлянула я в кулак, пока Хэвард тяжело вздохнул и растрепал свои тёмные кудри широкой ладонью, глядя вперёд. Капельки дождя стекали с козырька крыльца и плюхались все дружно в одну блестящую лужу, в которой отражалась стройная Луна. В тишине вечера, кроме звука дождя, больше ничего не было слышно.
— Пожалуйста. Я хороший слушатель, — губы парня растянулись в добрую усмешку.
Мы недолгое время провели в тишине.
— Должно быть ты хорошо разбираешься в литературе, раз участвуешь в том конкурсе, — напомнил мне Хэвард, а я хлопнула себя по лбу, вспомнив, что ни разу не села за листок бумаги и не обдумала свою историю. — И твои ответы на уроках всегда очень увлекательны, — за входной дверью Хэварда послышался голос. Он звал парня по имени из глубины дома, поэтому мой собеседник поднялся на ноги и отряхнул чёрные штаны. Я подняла на него глаза и сжала челюсть. Он слишком добр ко мне, раз после всего того, что я говорила про него он разговаривает со мной.
— Тебе пора уже.
— Спокойной ночи, Мэйвис, — он подмигнул мне и скрылся в доме.
Я снова заплакала, но уже не ощущая плеча рядом. Слёзы проливались не долго. Я поняла, что окончательно замёрзла на улице и ушла в дом. Замотавшись в одеяло, я легла в кровать и прикрыла глаза.
С утра на кухне пахло яичницей, а из окна лился золотой свет солнца. Мама закурила сигарету и развернула толстый журнал, пока папа мыл посуду. Никто ни с кем не говорил, да и лично у меня в это утро не было желания общаться. Я уже стала привыкать, что общение родителей странным образом заканчивается ссорой.
— Ты уже познакомилась с нашими соседями? — задал вопрос папа, не поворачиваясь к нам, от чего не было понятно, кому он задал этот вопрос.
— Этот парень учиться в нашей школе, — сказала я, наблюдая за тем, как мама перелистывает странички журнала, а другой рукой стряхивает пепел с длинной сигареты в пустую банку из-под томатного супа. — Хэвард.
— Мне кажется, он хороший парень. У него по истории хорошие оценки.
Я усмехнулась.
— Пап, оценки по истории ещё не говорят о том, какой человек на самом деле, — хотя отрицать «хорошесть» парня я не хотела, да и смысла не было. Папа наконец покончил с посудой и повернулся к нам лицом.
— Логично. Это моё субъективное мнение, — пожал плечами отец, и перевёл глаза на затылок матери, которая затянулась сигаретным дымом и недовольно пробурчала.
— Уж не знаю, хороший он или нет, однако этой ночью кто-то у них в доме бормотал, и я не могла уснуть.
Мы с папой только пожали плечами. Я спала сегодня как убитая, поэтому любой шум обошёл меня стороной. Сны сегодня были какие-то размытые, словно и во сне меня преследовал дождь и размывал все грёзы струями воды.
— Пойду прогуляюсь, — сказала я и последовала в коридор.
— А ты домашнее задание сделала? — ударился мне в спину голос родительницы.
— Пока нет, но я обязательно этим займусь, — я повернула ключ в замке и отворила дверь в мир, где светило солнце и пахло сыростью земли. Лужи блестели на асфальте и переливались яркими, ослепляющими бликами. Я вышла из дома и сделала пару шагов, как рядом послышалось кряхтение и натужное дыхание. Хэвард вытаскивал огромный куб, представляющий собой телевизор ещё тех моделей, что делали в начале девяностых.
— Интересная винтажная вещь, — сказала я и улыбнулась его слегка напыженному лицу.
— Его пора давно было выкинуть, но руки не доходили, — он ткнул носком кеда дверь, и та приглушенно захлопнулась. Парень пробежался по мне глазами, оценив растянутый свитер, который я надела в этот день. — А ты куда идёшь?
— Решила пройтись перед тем, как написать работу по литературе, — сказала я, покачиваясь с пятки на мысок и заинтересовано разглядывая старый телевизор.
— Ясно, — Хэвард сдул кудряшку со лба и вновь подхватил ящик на руки. — Если захочешь составить компанию мне и этой интересной винтажной вещи, то мило ты прошу. Мы, кстати, отправляемся на свалку, — его почтительный тон смешал в себе скрытую иронию.
— С удовольствием, — парировала я, и мы вышли за калитку, шагая по лужам и о чём-то разговаривая. Незаметно для себя я поняла одну удивительную вещь: Хэвард никогда не был мне другом, но за какой-то жалкий период времени я ощутила некую привязанность к его личности. Возможно, это можно как-то объяснить, придумывая чепуху, как, например, совсем недавно. Я полагала, что его родительница обладает способностью накладывать на людей заклятья, а он сам тоже не гнушается использовать какие-то запрещённые приёмы. Всё это было откровенной чушью, и мне, скорее всего, будет стыдно признаться ему в том, что я верила в эти слухи. Моей привязанности есть более земное и человеческое объяснение. Например, он хороший слушатель, а меня давно никто так внимательно не слушал. И ещё он готовит изумительный кофе. От него приятно пахнет парфюмом, который не дорогой, но какой-то притягательный. У него потрясные голубые глаза. Он для меня неразгаданная тайна, которую интересно познать.