— Мам, — встала я со стула и подошла к ней. Где сейчас был папа, я не могла понять. Его помощь была бы кстати. — Это сейчас не поможет, — хотела взять у неё фужер, но она резко отдернула руку в сторону, разливая вино на столешницу. Красные капли окрапили белую поверхность.
— Мэйвис, не мешай мне, — резанула она, отходя от меня на безопасное расстояние. Сейчас ей этот бокал - был лучшим спасением от бед. — Лучше поешь и иди к себе, — застрявший комок в горле мешал ей говорить. Вновь в голубых глазах матери появились крупные капли слёз. — А ещё позови отца, — она отпила большое количество из бокала и поморщилась. Слёзы полились по лицу, но она продолжала пить, пить и пить, пока не поняла, что стоит остановиться, дабы не стало резко плохо.
Я отступила на шаг назад, молчаливо наблюдая за этим всем.
— Думаю, он не голоден. Как и я, — мне больше нечего было делать здесь, поэтому я развернулась и ушла, оставляя свой «ужин» на тарелке, а маму наедине с собой. Может, это было неправильно. Ей сейчас нужна моя поддержка, но я не знала, что сделать ещё, чтобы ей стало легче.
Покидая кухню я отчётливо услышала громкий всхлип и дрожащее дыхание. Оно застряло в воздухе, как напоминание о том, что сегодня произошло.
Папа сидел на ступенях дома в своём сером костюме, который любил больше всех остальных и сдувал каждую пылинку с него. Сейчас же его не пугали ни песок, ни частички грязи на ступенях после сегодняшнего столпотворения приставов, поэтому он сидел и не смел шелохнуться. Смотрел томно в даль, на ворота, а я присела рядом.
— Мне так жаль, — тихим хрипящим голосом сказал он, а я закрыла глаза. — Я подвёл вас.
— Почему ты молчал?
— Почему-почему? — спросил он, печально усмехаясь, словно на мой вопрос существовал очевидный ответ. — Я никогда не хотел посвещать тебя в эти дела. Прости, Мэйви, но ты бы всё равно ничего не поняла. Там всё так запутанно, — он уронил голову на руки и спрятался тем самым от меня. Я посидела ещё рядом, а потом встала.
— Пап, не вини себя, — с этими словами я зашла снова в дом и устремилась к себе. Ночник был по-прежнему включен, так как я любила работать при неярком свете, книга дожидалась на письменном столе.
Внизу только и был слышен звон одинокого бокала и бутылки, которые исполняли свою минорную симфонию: симфонию потерянного человека, который искренне хотел заглушить свою неустанную боль.
Часть 4.
Я не заметила, как уснула с книгой и карандашом в обнимку. Проснулась от стука в дверь и странного голоса за ней.
— Мэйвис, — стук снова повторился, из-за чего я плюхнулась головой на подушку, закрывая сонные глаза. Естественно, мне хотелось спать. Сон был одним из тех спасений, что я приобрела. И лишь избавившись от него, я поняла, как было хорошо находиться в сладких грёзах и мечтах.
— Встаю! — закряхтела я, ворочаясь с бока на бок.
— Завтрак тебя ждёт, — я всё ещё не могла понять, что с маминым голосом. Такое ощущение, что она проглотила дюжину гвоздей или чего-то ещё, раз её голос был таким хрипым и мрачным. Вспомнила. Вчера она не побрезговала выпить много вина, и это было ясно. Теперь она справлялась с последствиями ночной борьбы с эмоциями.
— Если это те самые тосты, то я не голодна, — пробурчала я в одеяло, но мама, кажется, услышала, за что грозно проговорила, стоя с той стороны двери.
— Вставай. Тебе ещё обед нужно собрать, — я открыла глаза и поднялась. Сидя, всё ещё обнимая книгу, я поправила волосы, всклокоченные на голове. Висящее зеркало на против показало мне, на кого я сейчас была похожа. Лора меня точно убьёт.
Я живо встала с кровати, не удосужившись застелить её, и кинулась в душ, смывая вчерашнюю косметику. Быстро стала наносить консилер, блестящие тени, туш, стараясь сегодня выглядеть в глазах своих подруг лучше. Надо совершенствоваться и быть лучшей версией себя, — твердила Лора нам каждый раз, из-за чего я из кожи вон лезла, лишь бы доказать, что я достойна её внимания.
И Пит. Он проявил ко мне наконец внимание, а тут всё пошло под откос.
Я надела форму, поправила волосы, которые не выглядели так, как я бы этого желала, но время истекало, а мне ещё требовалось собрать обед и добежать до школы. Мама выгребала мусор, спрятанный в одном из отсеков кухонной тумбы. Загремели бутылки, а мама с невозмутимым лицом последовала с мешком на улицу. Я просто не могла видеть её такой.