- Поймите меня как врача, я не могу бездействовать, когда вы уничтожаете себя.
- Поймите меня как королеву, я не могу сорвать коронацию, - скопировала я его.
- Так мы ни чего не решим. Могу я хоть чем-нибудь вам помочь?
- Можете. Верните мне работу, она всегда меня отвлекала. Док, поверьте, я справлюсь. Не первый раз уже, все обойдется.
- Хорошо, я рискну. Но если ваше состояние ухудшится, не обижайтесь.
Я вернулась домой. Дима сообщил, что совет ждет, когда я сама соберусь к ним закончить разговор. Мне надо было рассказать им о Эмидолле, но я решила подождать пару дней.
Мой первый день дома прошел за монитором. К вечеру появилось знакомое жжение внутри. Я позвала Томислава, с ним было проще. На душе "скреблись кошки", мне было совсем не до бурных ночей. Однако сейчас я не могла позволить себе слабость. Проснувшись утром, я поняла, что беременна. Странно, сущность обещала после коронации. Хотя нет, она говорила, что дети Игоря слабые. Но беременность от Томислава сейчас совсем не вовремя. Придется скрыть ее до поры.
Следующие два дня я наблюдала за Димой. Он был как всегда внимателен и заботлив. Но что-то почти неуловимое появилось в его поведении. В его глазах я постоянно ловила боль. Он стал часто переходить на официальный тон, особенно если рядом был кто-то третий. Когда ко мне обращался любой мужчина, Дима отходил в сторону. Дмитрий отсторонился, стал каким-то чужим.
Но это было не все. Я переживала из-за Димы, и предпочла бы остаться ночью одной. Но сразу после обеда, ежедневно, появлялось жжение. Я не могла понять этого, но спорить с телом не стала. Любой намек на недомогание отправит меня в больницу. Меня подобное развитие событий не устраивало. В больнице мне не дают работать, а откладывать получение знаний на потом, я не собиралась.
Эти две ночи я провела с Двейном, решив не думать о выбрыках физиологии. На второе утро я ощутила привычную пульсацию внутри. Нет! Только не беременность! Это уже совершенно неуместно! Однако моего мнения ни кто не спрашивал. Опять спаренная беременность! Перед самой коронацией! Осталось всего одинадцать дней. И еще непонятно почему зачатие последовало подряд? Такого раньше не было. Все, я подумаю обо всем этом после коронации. Выкинуть из головы, заняться делом.
Работы было много, но даже она не отвлекала меня от мыслей о Диме. В итоге я обратилась к Ламис.
- Скажи мне, что происходит с Димой?
- Ты помнишь свою первую реакцию на сказанные ним слава?
- Да, я отшатнулась в ужасе от ситуации, в которую попала.
- Он воспринял твой ужас на свой счет. Думает, что тебя повергла в шок мысль о браки с ним. Он изначально не знал кто из них двоих тебе дороже. Он не знает, ты его любишь или твоя сущность.
- Ламис, это же совсем не так! Я столько раз говорила ему о своей любви. Что именно я люблю его, а он до сих пор сомневается!
- Знаю, но ты слишком молода, твоя уверенность может быть заблуждением. Ты сможешь переубедить его, только рассказав правду. Ты готова это сделать?
- Я не допущу, что б он страдал. Правду, значит правду.
- Тогда больнее станет тебе.
- Наплевать! Смотреть, как он мучается выше моих сил.
- Постарайся не сорвать коронацию. Этот разговор может стоить тебе, и так очень шаткого, душевного равновесия.
- Ах, Ламис, я уже и не помню, когда это равновесие у меня было в последний раз. Не жизнь, а сплошные сюрпризы! Одним переживанием больше, одним меньше, какая разница.
- Я хотела сразу предложить правду. Если милорд ее узнает, вам обоим станет легче. Но тогда я не рискнула предложить тебе этот вариант. Боялась усугубить ситуацию.
- Значит, решено, рискну, а там будь что будет.
- Подожди. "Сюрпризы", это ты о детях? - уточнила Ламис.
- Да, ты что-нибудь видишь?
- Все прекрасно. Здоровы, развеваются быстро. И рожать, скорее всего, будешь одновременно обоих. Первая девочка, о втором скажу завтра.
После ужина я задержала Диму. Остановила его, взяв под руку, продолжая прощаться с остальными. Впервые, за все время моего пребывания на Глории, я открыто продемонстрировала, кто останется со мной на ночь. Конечно, это не осталось не замеченным, придворным будет что обсуждать. Как только закрылась дверь, Дима обратил ко мне вопросительный взгляд.
- Ты понимаешь, какую дала пищу для пересудов?
- Да. Но мне все равно. Почему я должна скрывать то, что и так всем известно?
- Раньше ты поступала именно так.
- Как видишь, передумала. Меня больше беспокоишь ты. Что с тобой происходит Дима?
- Со мной?! (какое искреннее недоумение). Я не понимаю, о чем ты?
- После моего обморока ты сам не свой. Но я не могу уловить причину, вот и спрашиваю.