– Лучше посети окулиста, сын, а то внуков я не дождусь, – сверкнул завидными зубами ди Эмшис и, как обычно при виде привлекательной незнакомки, утратил интерес ко всему другому, включая эльхарцев. – Разве лекторы бывают такими очаровательными? – Он сграбастал тонкие пальцы гостьи с материка и прижался губами к ее руке. – Меня зовут Отис, и я всегда к вашим услугам, прелестное создание.
Шиль залилась густой краской и несмело подергала кистью, но губернатор продолжал поглаживать ее запястье и не реагировал на намеки. Он воспринимал только недвусмысленный отказ. Даже когда женщина из цветочного магазина разбила о его спину горшок, ди Эмшис не сразу понял, что интрижка окончена.
– А-апчхи! – нашлась лектор и, едва губернатор разжал пальцы, позволяя ей взять платок, отгородилась от него книгой. – Прошу прощения, ветер и пыль.
– Не Отис, а господин ди Эмшис, губернатор Аерских островов. – Тир не узнавал собственный преисполненный бешенства голос. – Жену презирает, но никогда не разведется, имеет внебрачного сына и минимум три постоянные любовницы, а временных даже не запоминает по именам.
– Отлично, сын, буду знать, что написать в своей краткой биографии для «Аерского вестника».
Тир аж вскипел. Про таких, как губернатор, говорят: «Одолжил глаза у собаки». Ему вообще неведом стыд! Любая грязь что с гуся вода… И ведь находятся те, кто им восхищается! Еще и за либеральные взгляды хвалят! Почему до народа не доходит, что шашни ди Эмшиса с рыбачками – это не забота о бедных слоях населения?!
– Милая госпожа лектор, вы уже решили, где остановиться? – заливался соловьем губернатор. – Буду счастлив, если вы воспользуетесь моим гостеприимством. У меня прекрасный дом с уединенным пляжем, где ни один желторотый наглец с раздутым самомнением не помешает вам наслаждаться солнечными ваннами.
– Однажды я тебя прикончу, старая безмозглая обезьяна, – не сдержался Тир.
Ди Эмшис тут же встрепенулся, хотя до этого относился к прилюдной грубости от незаконнорожденного отпрыска как к детским истерикам: игнорировал полностью.
– Спасибо, сын, что напомнил. – Он повернулся к лин Артену и положил руку тому на плечо. Начальник покосился на нее с недобрым прищуром, но от выяснения отношений воздержался. – Помнишь медиума, которого мы с тобой затолкали в сортирную яму и продержали там трое суток?
– Вы затолкали, господин губернатор, – сквозь зубы проговорил лин Артен. – Я всего лишь убедил медиума не писать заявление.
– Какая разница, кто толкал, а кто отмазывал? – отмахнулся ди Эмшис от деталей. – Если бы мы поменялись местами, я бы сделал для тебя то же самое, друг. Так вот, этот ущербный огрызок с девяносто восьмой попытки отыскал труп. Деталей пока не знаю, но покойник точно умер не своей смертью. Кого поставишь на дело? Только не говори, что сам возьмешься, ты мне для эльхарцев нужен, я тебе прохлаждаться не дам ни минуты.
– Пусть Ойлаф вытащит задницу из кресла, ему это пойдет на пользу.
– Ну… Э…
Впервые в жизни Тир увидел на лице губернатора тень смущения. Это было не меньшим чудом, чем явление призрака в заброшенной деревне карнаитов.
– Что? – Начальник посмотрел внимательнее: сначала на ди Эмшиса, потом на своего младшего инспектора. – Нет.
– Ойлаф подал заявление по собственному, – настаивал губернатор. – Боится провалиться и разочаровать Эльхарию. Из Илесии не пришлют замену, сам понимаешь. Кто-то должен пойти на повышение.
– Точно не мальчишка без опыта, – отрезал лин Артен, и Тир задохнулся от возмущения, поняв, ради кого старается ди Эмшис.
– Вот именно! Откуда взяться опыту, если у нас нет серьезных дел? А тут как подарок судьбы: давний жмур! Будь человеком, дай мальчику шанс научиться чему-то новому. Я бы тебе не отказал.
– Ты привез моей дочери крокодила! – рявкнул начальник, багровея от гнева. – На ее восьмой день рождения! И химическую лабораторию на девятилетие!
– А я о чем? Твоя дочь всегда получала, что хотела. Так поможешь? Я же не требую, чтобы ты отдал моему спиногрызу кабинет Ойлафа, хотя там сын работал бы гораздо эффективнее. Эй, дружище, ау! Слышишь меня? Какой-то ты потерянный.