Ложь. Седеть я начала рано, да еще и ровными пасмами, но среди моих забот это находилось в самом конце списка и не доставляло хлопот. Окружающие делились на тех, кому было все равно, и тех, чье мнение меня не интересовало. А Айлон… Скоро он перестанет быть моим, я с самого начала это знала. Нет смысла заморачиваться.
Бабка укоризненно цокнула языком.
– Ну и времена пошли! Бесстыдство! Сразу видно, когда девка живет ради койки! А все из-за книжек непотребных! Ерунде они учат! Сказку обещают! Дурехи разрисуются как попугаихи, а жизнь их по темечку бам – и готово! Реальность такую свинью подложит, к какой ни одна книжка не подготовит!
– И какую же? – опрометчиво буркнула я и мигом утратила воинственный настрой, ведь старуха наверняка имела в виду смерть сына. – Не важно, доброго вам дня.
– Не важно?! – Она аж запенилась. – У меня в огороде кости нашли, а ты говоришь, что это не важно?! Добрый день будет, да?! Мне капусту перекопали! Зимнюю, императорский сорт, для засолки! Без единой гусеницы, руками обирала! И картошку истоптали! С материка выписывала, разводила поштучно! Она даже отцвести не успела! Яблоню повалили, изверги! Прищепу! Медовую! Я пять лет ждала, когда она даст плоды, и наконец появилось первое яблоко! А они? Нелюди! Через свеклу такую тропу вытоптали, что и телега проедет!
– Не выбрасывайте объедки близко к грядкам, и собаки не будут к вам бегать, – посоветовала я.
– Эти шелудивые псы из полиции и в сортире начнут вынюхивать, если почуют след!
– У вас в огороде откопали труп?! – поразилась я, разрываясь между любопытством и опасениями перед старческим маразмом. – Чей?
– А мне почем знать?! – взвилась бабка. – Я его туда не зарывала! Вот кто этот бардак разгребет?! Капуста, картошка, яблоня… И свекла! Еще сегодня в суд подам!
– Надеюсь, вам компенсируют потери. – Я оживилась в предвкушении занятной вечерней истории. – Сочувствую.
– Он десять лет там пролежал! Не мог до сбора урожая дотерпеть?! Каждый норовит одинокую старуху обобрать…
Меня будто шарахнуло молнией.
– Десять?..
– Ну, девять лет, десять месяцев и три дня. А какая разница?
Разница существовала. Девять лет, десять месяцев и два дня назад Вайола лин Артен покинула Аерские острова, оставив мертвого Астора ди Эмшиса в доме, расположенном в получасе (или около того) ходьбы отсюда.
3.3
– Как вы узнали такое точное время? – усомнилась я.
– От косоглазого сынка Носатого Мурши, что в патрульных ходит, как же еще? Только у него язык как помело, чешет им направо и налево. А ты вообще чья, разговорчивая такая? Не припомню тебя. Приблуда имперская?
– В каком-то смысле, – подтвердила я. – Вы далеко живете?
– Тебя я в гости не приглашала, – проворчала бабка Клю и рванула тележку, едва не оглушив меня лязгом. – Скрытная какая… Да кому ты нужна? Тьфу, стыдоба! Ногти намалевала и думает, что первая красавица на деревне… Тут такие на каждом огороде цветут, а нос не задирают.
Я немного приотстала, затем последовала за ней. Место преступления – территория полиции, а не вредной старухи. И папа наверняка там…
Не так я представляла нашу встречу. Последние четыре года мы регулярно переписывались, и он знал, что я прибуду сегодня, но мне хотелось провести этот день дома, только с ним, безо всяких общественных забот.
Ну и ладно… Впереди полно тихих дней, а таинственный труп – редкость, да и вряд ли он отнимет много времени. Тем более, папа не обидится. Если в чем лин Артены и проявляли полнейшее сходство, то это в способности не страдать из-за ерунды.
К распахнутой настежь калитке я не пошла – там с необычайно ответственным видом торчал босой мужчина средних лет в серых фермерских штанах, полосатой майке и шлеме патрульного.
Мурша Трин, он же – Носатый Мурша… Некоторые люди и через сто лет не изменятся. Главной особенностью этого субъекта было то, что он умел организовывать скандалы на пустом месте как никто другой. Имело смысл обойтись без приветствий.