– Стоять!
– Может, лучше посидеть? Вон там, на лавочке? – Я указала на почерневшую от дождей скамью возле калитки, на которой принимала солнечные ванны тощая курица с обрезанными крыльями.
– Обязательно посидите, – зловеще буркнул инспектор. – В «обезьяннике»!
Он был такой забавный в своем усердии… Возможно, не красоты ради носил полицейскую форму, но я видела в нем заносчивого тупицу Астора и не могла ничего с собой поделать.
Вдали раздался громкий шум с лязгом, криками и собачьим лаем.
– Предлагаю отложить соперничество до завтра. Я неагрессивна и с острова никуда не денусь, а у вас там, кажется, намечается драка.
– Не заговаривайте мне зубы. Я вас никуда не отпущу. Вы что-то знаете.
– Знаю, разумеется, и очень много. Например, бабку Клю прозвали так потому, что ее отец торговал рыбой-кли, дельфины живородящие, а урлуки не стояли истуканами десять тысяч лет в ожидании короля, и однажды я докажу это фактами. Кстати, драка приближается.
– Ни с места!
Я вздохнула. Ну и упрямец… А вообще хорошая хватка, в работе пригодится.
– Остановитесь! – донесся с улицы отчаянный вопль. – Туда нельзя!
Визгливый голос Носатого Мурши я бы не перепутала ни с чьим.
– Цапля! – вторил ему другой, более тихий и хриплый, принадлежавший Ламбэ. – О боже, цапля!
Не представляю, что могло случиться, чтобы доктор звал меня корабельным прозвищем. Тараканы Ламбэ поражали непредсказуемостью.
– Цапля! – Он ворвался в огород, задыхаясь от изнеможения, и растянулся на нетронутой полицейскими грядке лука. Урлуки невозмутимо стали рядом. – Цапля… – Лицо доктора было багровым и мокрым от пота, очки слетели и держались на шнурке. – Все говорят, ты тут мертвая…
– Мы виделись полчаса назад, – напомнила я.
– И минуты хватит… – Ламбэ перевернулся на спину, обессиленно уставился в небо. – Как же ты меня напугала, цапля…
– Лучше давления своего бойтесь. – Я собиралась распорядиться, чтобы урлуки перенесли страдальца в тень и усадили поудобнее, но мне пришла в голову другая идея. – Инспектор Тир! – Я повернулась к полицейскому. – Почему тут нет криминалистов?
– Илесия отозвала. – Он медленно убрал руку от кобуры. – А в морге свадьба, но это ничего, труп не убежит.
– Доктор! Слышали? У вас есть пациент, приходите в себя поскорее.
Ламбэ прижал ладони к груди и сцепил пальцы в замок.
– Ни за что. Я куплю дом, найму прислугу и не буду лезть ни во что и никогда. Ради Изабеллы.
– Доктор! – Скорей бы его переключило в прежний послушный режим. – Я не призываю вас посвятить жизнь борьбе с преступностью, а прошу взглянуть на никому не нужного покойника и хоть примерно определить его возраст, условия жизни и причину смерти.
– Далеко идти? – обреченно прошептал Ламбэ. – Я не чувствую ног…
– Пять шагов. Можно проползти! Неужели вам не интересно? Этот человек убит девять лет, десять месяцев и три дня назад!
– И что с того?
– Ну доктор!
Бедная спаржевая фасоль… Зря она вымахала пышной и плодовитой. Ламбэ не оставил ей шансов.
– Вы не против, инспектор Тир? – спохватилась я.
Полицейский притих как-то слишком неожиданно. Не хотелось бы, чтобы он взбрыкнул и пострадал от предусмотрительных урлуков.
– А я имею право быть против? – кисло уточнил инспектор. – Могли бы сразу сказать, что вас прислали из Эльхарии.
– Это так очевидно? – поразилась я.
– Они не люди. – Ему не имело смысла уточнять, кто именно. – Думаю, очевидно.
Любопытно… Я взглянула на него другими глазами. Мало кто способен сходу определить, что имеет дело с урлуками. В обществе они не носили громоздкие доспехи, прекрасно имитировали дыхание и даже освоили основы мимики.
– У них одинаковы гримасы и движения, – пояснил полицейский в ответ на невысказанный вопрос.
Есть такое. Когда урлуки работают группой, это привлекает внимание, но для двоих сходство в пределах нормы, норма исчисляется моей личной наблюдательностью.
– А где лин Артен? – сменила скользкую тему я на, как выяснилось, еще более сомнительную.
– Занят очень важными неотложными делами! – поспешно рявкнул инспектор Тир, да так, что у меня в ухе зашумело. – Как только он освободится, сразу же…