Эльхария появилась на карте мира всего четыре года назад и сразу же начала диктовать правила. Главное из них: она никого не трогает, пока никто не посягает на ее территорию. Некоторые поверили в это, другие ждут подвох… Инициативу Илесии мир не одобряет. Даже самые злостные противники магии считают, что провоцировать короля Айлона не стоило хотя бы до тех пор, пока не появится эффективное оружие против его колдовских войск.
Третья подслушанная новость касалась самой Шиль. Наставницы не знали подробностей, но по некоторым распоряжениям, присланным из дворца, предположили, что очень скоро принцесса станет залогом крепкого союза Илесии и некоего могучего государства, способного поставить Эльхарию на место.
Возможно, речь о Республике Шайлас. Тамошний президент давно подмял под себя якобы демократичную власть. Уже пятый срок отсиживает и уходить не собирается. Он не женат, крепок, правит железной рукой, сотрудничать с Илесией хочет, средства для войны имеет, и немалые.
Несмотря на то, что до этого момента Шиль ждала информацию о собственной свадьбе с нетерпением, услышанное ее не обрадовало. Она часто представляла первую встречу с суженым, и всегда это вызывало приятные чувства. Но Шайлас? Там монарху прилюдно отрубили голову! И президенту недолго осталось быть самым умным, потому что недовольство людей растет, его не остановить армией, особенно если Шайлас ввяжется в конфликт с Эльхарией. Шиль не хотела пострадать, когда начнутся волнения. Впрочем, она понимала: ее мнение не интересует даже наставниц, не то что императора.
И что делать? Из Шиль пытались воспитать рьяную патриотку, но в глубине души она не чувствовала желания пожертвовать собой во благо Родины. Илеский правитель сам виноват, пусть за такие слова грозная Атифа стукнула бы по губам и лишила ужинов на год.
«Наверное, надо сбежать?» – размышляла Шиль долгими темными ночами, шалея от смелости своих мыслей.
В тех благоразумных книгах, которые ей предписывалось читать, такие стремления заканчивались очень плохо, зато терпение и добродетель вознаграждались сторицей. Иногда посмертно.
Потом из дворца пришли официальные вести, и строить сумасшедшие планы стало поздно. Принцессе Шилимиель полагалось готовиться к долгому путешествию в чужие края, потому что король Айлон пожелал взять в жены девушку из императорской династии.
«Странно… Я была уверена, что у Эльхарии есть королева. Она стара, жестока, эгоистична, уродлива и самодовольна. В газетах снова наврали?» – недоумевала Шиль, уверенная, что это какая-то путаница.
Правитель Илесии не мог отдать сестру колдуну. Если бы такое произошло, его бы прокляли и боги, и предки, и простой народ.
Она не верила до последнего момента. Даже когда зареванная Марта проводила ее в неприметную карету, до безобразия заляпанную грязью разбитых дорог, пожелала не страдать слишком долго и захлопнула дверку сильнее, чем требовалось, Шиль не волновалась.
Магия – это противоестественно. Она претит и природе, и религии, и обществу, и совести! Недаром Илесия истребляла любые ее проявления на протяжении веков, не зная милосердия. Император наверняка готовил ловушку для наглого короля Айлона. Лучше подыграть и заслужить благодарность.
В дальнем углу сиденья лежала свежая газета, раскрытая ровно на треть, как делала аккуратистка Атифа. Первую полосу занимало имя принцессы Шилимиель, окруженное траурной рамкой.
В статье сообщалось о том, что Шиль добровольно согласилась пожертвовать собой и стать второй женой повелителя Эльхарии. Это несмываемый позор, многоженство попирает все моральные и религиозные нормы, а близость к колдовству так вообще худший из грехов, но ради страны принцесса готова отдать жизнь и доброе имя. Общество Илесии сочувствует ей всей душой и вычеркивает ее из своих рядов с тяжелым сердцем. Император Даошин в глубокой печали. Дабы ее умерить, он собирается провести символический погребальный ритуал и попрощаться с ушедшей сестрой как подобает. Еще уточнялось что-то про отнятые Эльхарией острова, но кому какое дело до земель, когда рушится судьба?
«Это оно? Предательство?» – впервые в жизни Шиль испытывала такой обжигающий гнев, что не могла нормально дышать.
Она была образцовой марионеткой. Ни во что не лезла, терпела скуку, не перечила, ждала волю правителя. Наплевала на мечты! Отказалась от всего! А ее выбросили… Швырнули как кость злой собаке и забыли! Чтобы не признавать свою слабость, император обесценил жизнь младшей сестры. Разве так можно?!