Все разные. Бывают кто хуже, кто лучше.
А меня ты, к какой категории отнесешь?
Ты из хороших.
Могу себе представить, какие они плохие.
Сергей даже присел, так он был удивлен. Девушка посчитала, что наступил момент, когда ей пора занять подобающее место и попыталась отстраниться. Но Скирдов ласково погладил ее по голове и прижал к себе. Сейчас ему было любопытно послушать Лену, и он спросил:
А кто самый худший.
Королева.
Еле слышно сказала девушка не задумываясь. "А вас, Штирлиц попрошу остаться. И с этого места попрошу поподробней". Сердце Сергея заколотило как испорченный дизель. Но он бывал на рыбалке и знал, что еще рано подсекать рыбку. Он хищно посмотрел на лежащую у него на груди проститутку и сказал таким равнодушным тоном, на какой только был способен в этот момент.
Это еще кто такая? Неужели настоящая королева?
Не знаю. Но так ее называют.
Скирдов просто хмыкнул и замолчал. Вернее он не замолчал а затаился в ожидании продолжения и Лена действительно через некоторое время сама продолжила.
Она очень красивая и жестокая. У нее плеть с широкими полосками кожи. Плеть не рвет кожу, но оставляет болезненные синяки, которые заживают иной раз по несколько недель. Она щедро платит, но все ее боятся и говорят, что лучше попасть на неделю в рабство к банде азиатов, чем на одну ночь к ней. Я видела одну девочку после такой ночи. На теле нет живого места и седина на голове как у старой овчарки.
А ты с ней тоже была?
Один раз, но мне повезло, ей позвонили, и она меня отослала расплатившись.
Расскажи подробнее.
Да рассказывать собственно нечего. Привезли меня к ней с повязкой на глазах. Раздели и подвесили за руки на крюк в потолке. Потом появилась она и сорвала повязку. Я даже ахнула такая она красивая и страшная одновременно. Она некоторое время забавлялась со мной плетью затем ударила кулаком в живот, да так что у меня в глазах потемнело и я несколько минут не могла нормально дышать. Затем ударила наотмашь по лицу. С виду не сильно, но голова моя так мотнулась, что даже шея хрустнула и из носа потекла кровь. Глаза ее загорелись и она обмакнула свой палец в моей крови и засунула себе в рот. После брезгливо сплюнула, одним движением сорвала меня с крюка, бросила себе под ноги и сказала: "Какая же мерзкая кровь у вас баб". Я поняла, что сейчас надо что-то делать или тоже буду вся синяя и седая. Я поднялась на ноги, посмотрела ей в глаза и спросила: "А чья кровь лучше?". Она как-то странно глянула на меня и заговорила, словно с подругой. "Ну конечно у мужиков. У молодых и сильных мужиков. Берешь такого мужика подвешиваешь за крюк и возбуждаешь его рукой, почти до оргазма". Королева замолчала, я не выдержала и спросила: "А дальше?" "Дальше, одним резким рывком отрываешь все его хозяйство и первые мгновения течет кровь по вкусу ни с чем не сравнимая. Это просто блаженство". Меня заклинило, и я не знала что сказать. Но в этот миг зазвонил ее телефон. Она перекинулась парой фраз и велела мне одеваться. И меня опять с повязкой подвезли к самому дому. Вот и все.
Скирдов слушал дикий рассказ затаив дыхание. За одну ночь два совершенно разных человека поведали ему две жуткие истории про вампира Королеву. И что самое интересное, он и не думал сомневаться в услышанном. Вдруг ему ужасно захотелось оказаться дома, причем немедленно. Расплатившись с Леной он забыв про всякую конспирацию покинул свое гнездо порока вместе с проституткой, чуть ли не в обнимку.
Когда Сергей оказался дома, на востоке ясно очерчивалась алая полоска - предвестник восхода. В центре города из-за высотных домов это было трудно увидеть, но вот на окраине восход был прекрасен и величественен. Но в данный момент Скирдову было глубоко наплевать на все красоты природы. В душу его забрались смутные сомнения, и сомнения эти ширились с каждой минутой. Некоторое время он как сумасшедший метался по огромному дому, все время притормаживая перед кабинетом жены, но не решался туда войти. У них дома было неписанное правило. Каждый имел личное неприкосновенное пространство и таким неприкосновенным пространством и являлись личные кабинеты супругов, куда без дозволения вход воспрещался. В очередной раз остановившись перед кабинетом Екатерины, Сергей замялся на некоторое время, затем резко повернул ручку и потянул дверь на себя. Дверь была не закрыта и потому Сергей беспрепятственно туда вошел.
Войдя, он едва не подпрыгнул на месте от неожиданности. В первые мгновения ему показалось, что прямо напротив двери стоит его жена - Екатерина. Но это оказался просто ее костюм весящий на вешалке. Отделавшись от первичного шока, он прошелся по кабинету. Здесь он бывал неоднократно, но все время как-то мимоходом. Впервые у него представилась возможность осмотреть эту комнату внимательно и без спешки.
Весь их дом был выдержан в стили хай-тек, а в кабинете супруги буквально все говорило о старине. Причем об очень глубокой старине. С легкостью можно представить себя в музее. Взять хотя бы огромный письменный стол из натуральной древесины на котором кроме современного принтера и клавиатуры стояла внушительных размеров чернильница из какого-то поделочного камня. Кстати Катя очень любила писать, именно писать, а не печатать и непременно чернилами. Перьевая ручка постоянно лежала на чернильнице. А однажды Скирдов видел как его жена запечатывала свое послание в конверт и кроме того ставила на этом конверте сургучовую печать. Вспомнился старый, еще черно-белый фильм, кажется: "Адъютант его превосходительства". Тогда Сергей был удивлен и спросил: "Неужели современная почта принимает подобные письма?". Катя просто отшутилась, говоря, что некоторые ее компаньоны старомодны, а современные частные почтовые компании готовы доставить даже один единственный банан в целлофановом пакетике, например из Одессы, да хоть в Якутию. За ваши деньги, любой каприз. Пройдясь по кабинету, Сергей остановился перед стрелочными весами, размером в человеческий рост. Весы стояли на дубовой основе с тремя резными выдвижными ящичками, они сверкали начищенной медью и нержавеющей сталью. В очередной раз Скирдов пожалел, что школьная программа иностранных языком прошла мимо. Как он сам иногда шутил: "Говорю только по-русски и со словарем". На весах имелось множество красивых надписей на иностранном языке. В данный момент ему почему-то казалось, что в этих письменах таится некий шифр. Уж очень их было много.
Когда-то семья Екатерины владела средних размеров мельницей и по преданию эти весы именно оттуда. Скирдов присел на корточки и принялся открывать выдвижные ящички один за другим. В первом, в специальных ячейках стояли разнообразные гирьки, во втором две гирьки побольше, одна пяти и одна десятикилограммовая и еще какие-то металлические инструменты о назначении которых можно только догадываться. Третий ящик наотрез отказался открываться. И что самое интересное, на замок не было и намека. Сергей обошел весы со всех сторон, ничего странного не обнаружил. Затем надавил рукой сперва на одну чашу, стрелка плавно отклонилась, но ящичек не открылся, затем на другую - результат тот же. "Ладно весами займемся позже, а сейчас продолжим осмотр".
Скирдов бесцельно прошелся по комнате и остановился возле красивой полочки на стене. На этой полочке стоял предтеча всех вычислительных машин. Металлическая черная штучка с кнопками и колесиками и ручкой сбоку. При помощи таких вот машинок в позапрошлом веке подсчитывали свои доходы крупные дельцы. Его взгляд переместился немного в сторону на фотографии в рамках. Видел он их не раз, но вот сейчас они наполнились каким-то тайным смыслом. Вот очень старая явно дореволюционная фотография какого-то господина в дорогом пальто с меховым воротником. Господин выходит из настоящей кареты и приветливо улыбается. Вот этот же господин, только изрядно поседевший, беседует с немецким офицером. Немец одет в форму вермахта и имеет погоны никак не меньше полковника, но седой мужчина и не думает заискивать перед оккупантом, по всему видно, что разговор их идет на равных. Фотографии, хоть и черно-белые, но очень качественные, прямо как открытки. А вот еще одна странная фотография, то ли этот же господин только совсем юный, то ли его брат, то ли какой-то близкий родственник одет в необычайную, но очень красивую офицерскую военную форму. Фотография такая же качественная, но куда как более древняя. Вполне возможно делалась она еще в конце девятнадцатого века, когда фотокарточка стоила почти как портрет маслом. Кстати о картинах, имелись в кабинете и две картины: одна пейзаж, другая - морское сражение парусников. Скирдов плохо разбирался в изобразительном искусстве, вернее сказать совсем не разбирался, но он бы ни капли не удивился, если бы узнал что первое полотно принадлежит кисти Левитана или Шишкина, а второе Айвазовского. Как семья Екатерины смогла сохранить все это, ведь чуть ли не за любую фотографию, висящую на стене, еще в пятидесятые годы прошлого века можно было "схлопотать" если не высшую меру, то солидный срок наверняка. А ведь еще имелся домашний кабинет тестя, в котором Сергей бывал всего два раза и всегда чувствовал себя оборванцем в Лувре. Да уж не простая семейка.