— Ты свободен, иди куда хочешь, — ответила Тегамор небрежно, как бы между делом.
В ее голосе не прозвучало даже намека на насмешку, и тем не менее предложение прозвучало издевательски.
— Куда же я пойду? — хмыкнул Эгертон. — Если ты еще не заметила, то напомню: я намертво прирос к твоему дому. Хочешь посмотреть? Хочешь потрогать мою третью руку? Она довольно забавная на ощупь и в состоянии доставить женщине несколько приятных минут…
Он нарочно дерзил, стараясь вывести ее из себя, однако магиня не поддалась и сохранила хладнокровие.
— Я позволила тебе уйти из моего дома в любой момент, Эгертон. Я официально объявляю тебе о том, что ты больше не пленник. А вот сможешь ты воспользоваться своей свободой или нет — это уже не от меня зависит, — отозвалась Тегамор. — Сумеешь освободиться — ступай, я не стану тебя задерживать. Такая сделка тебя устроит?
— Ты удивительная гадина, как и все ковенцы, — ответил Эгертон. — Тебе это известно?
Он продолжал говорить с ней как с равной, и потому оскорбление в его устах — удивительное дело — прозвучало едва ли не как комплимент. А затем Эгертон прибавил с кривой ухмылкой:
— Хорошо, предложенная тобой сделка меня устраивает. Если я найду способ выйти отсюда, ты не посмеешь меня задержать.
— Рассказывай. — Она уселась прямо на пол, скрестив ноги.
Так Тегамор сидела много лет кряду, пока слушала наставления своего учителя. Как ни странно, она любила вспоминать об этом времени. Несмотря на то что благодетель юного магического дарования умер весьма странной смертью — его нашли отравленным, — серьезного расследования проведено так и не было, а Тегамор вскоре унаследовала и его дом, и его лабораторию, и начатые им исследования (не говоря уж о рабочем материале). Поговаривали, что старик стал слишком неудобен со своим тщеславием и неумеренно смелыми опытами не только над обычными существами, но и над духами, и орден Ковен был рад избавиться от него. Впрочем, Тегамор никогда не снисходила до того, чтобы прислушиваться к сплетням. Если она и убрала со своей дороги наставника, то сделала это, руководствуясь высшими соображениями, а вовсе не такими мелочными, как стремление поскорее выдвинуться или, того хуже, завладеть имуществом покойного, у которого не было других наследников.
И несмотря ни на что, Тегамор вспоминала старика с доброй улыбкой, с любовью и огромной благодарностью. Да, ей нравилось мысленно переноситься в те годы, когда она была всего лишь смиренной ученицей.
— Слышала ли ты о существе, которое само называет себя «принц-упырь» и носит имя Тзаттог? — начал Эгертон.
— Ты не будешь спрашивать меня о том, что я знаю и чего не знаю, — спокойно сказала Тегамор. — Просто излагай все подряд. Если что-то из рассказанного тобой мне уже известно — ничего страшного, выслушаю еще раз. Иногда важны не столько факты, сколько их интерпретация.
— Хорошо. — Эгертон кивнул и заговорил не спеша: — На болотах Ракштольна появилось некое… создание. — Он запнулся и с трудом подобрал слово, потому что не знал, как точно охарактеризовать Тзаттога. — Оно… Нет, поначалу все-таки «он», — поправил себя тоаданец, стремившийся быть как можно более точным в формулировках. — Тзаттог предводительствовал нежитью, выходившей из туманов. Он собирал воинство из ошметков тумана, из дыхания чумы, и бросал на тех, кого считал своей законной жертвой. Если не знать, с кем имеешь дело, то в первые минуты его можно было принять за епископа слуа, за верховного упыря, — но Тзаттог представляет из себя нечто иное. Он враждует со слуа. Он не боится солнечного света, хотя кое-кто из подчиненных ему умертвий не переносит ярких лучей дневного светила. Тзаттог с удовольствием пьет кровь, однако не испытывает смертоносной жажды, как все вампиры. Если он не получает вовремя достаточно крови, он все же не умирает.
— Кому он служит? — перебила Тегамор.
— Возможно, только самому себе… Я не уверен. Во всяком случае, он — не слуа. Он — нечто худшее. Я не исключаю его связи с чумой, с Карой богов…
— Хочешь сказать, он — причина чумы?
— Нет, он, несомненно, — следствие, но чрезвычайно значительное следствие. Куда более существенное, нежели какой-нибудь обычный гниляк, выбравшийся из могилы.
— Понятно. Продолжай, — кивнула магиня.
— Тзаттогу было предсказано — так он утверждал, — что, слившись воедино с некой женщиной, он обретет небывалое могущество.
Тегамор насторожилась: беседа приняла крайне интересный для нее оборот.
— Ты и впрямь затронул важную тему, — промолвила она. — Пожалуй, я распоряжусь, чтобы тебе доставили побольше еды, в которой вовсе нет яда.