Стены комнаты явно не обоями оклеены. Судя по отблескам золотой нити, это была ткань. Мать вашу, бордовая ткань с вышивкой золотой нитью. Я в борделе? Что за пошлость? По периметру комнаты были расставлены пуфики, слева имелась неприметная дверь, рядом с ней туалетный столик с большим зеркалом и уймой ящичков. Точнее, двенадцатью, специально пересчитала. Зачем столько? Не спрашивайте, не знаю, честно. А на противоположной стене висела большая картина с красивым пейзажем. Единственное, что вызвало во мне приятные чувства.
На картине был закат в горах. На вершинах шапки снега, по склонам низкорослые деревья, а у подножья луга и домики. Маленькие, с красными крышами, больше о них ничего не сказать, не видно с постели. Красота, одним словом. Вот смотрела на нее, и создавалось впечатление, что свежестью тех полей потянуло, родной прямо запах. Прикрыла веки, наслаждаясь эфемерным ароматом трав, и незаметно для себя вновь уснула.
— Миледи, вам нужно покушать, — разбудил меня знакомый уже голосок. Открыла глаза, встречаясь взглядом с той самой девушкой из кресла. Только сейчас она не спала, а совала мне трубку. Я покорно принялась есть, рассматривая незнакомку и ее чепец.
С такого расстояния стало понятно, что девушка оказалась девчушкой лет пятнадцати максимум. Наивные голубые глазки внимательно смотрели на меня из-под коротких и почти прямых ресниц.
— Где… — прохрипела я. Прямо горжусь собой, что смогла выдавить. — Где я?
— Вы в своих покоях, Ваше Величество. Скоро придет ваша личная горничная. А я пока оботру вас. Вам еще нельзя вставать. Потом позову лекаря, он осмотрит вас. Еще пить?
— Нет. — Хотелось задать кучу вопросов, но горло драло от каждого произнесенного звука. Почему? Не знаю.
Да если уж на то пошло, то здесь вообще одно сплошное что, где, когда и почему. На сон или бред совсем не похоже, иначе бы ничего не болело. Да и просыпалась я уже несколько раз. А если не сон, то что?
Наконец-то последние события стали складываться в общую картинку. Авария, скользкая дорога, звонок, смерть папы.
Слезы из глаз потекли потоком, застилая всю эту сюрреалистичную комнату. Боль душевная взяла верх. Моего любимого папочки больше нет. Папы, который хвалил мои первые потуги приготовить что-то съедобное, давясь, но глотая. Папы, который пытался провести разговор на интимную тему, несусветно краснея. Папы, который первым стал поддерживать моё увлечение музыкой и танцами, какими бы дикими они ни были. Папы, который бдительно следил за моим общением с его солдатами, но не вмешивался, или мне казалось, что не вмешивался. Папы, который паниковал от каждой моей сбитой коленки и синяка. Папы, который по-доброму смеялся над моим подростковым выбором одежды.
— Миледи, что вы? Больно? Где? Я сейчас, — доносился паникующий голос девушки до меня. Она явно выбежала из комнаты, а я разревелась еще сильнее.
Опять этот отвар через трубку, и я засыпаю.
— Скоро она должна прийти в себя, — прорвался в моё сознание приятный мужской голос. — В принципе, она уже должна суметь встать. Лечение прошло нормально. Жизни Её Величества ничего не угрожает, как и репродуктивной функции. Конечно, в течение полугода новая беременность может подкосить ее здоровье, и я бы не рекомендовал этого. В остальном тело в порядке.
— Понятно, — громыхнуло басом. Боже, вот это голос. Меня аж подкинуло. Я резко открыла глаза и увидела двух мужчин.
Один был высокий, возможно выше двух метров. Косая сажень в плечах, смоляные волосы рассыпаны в очаровательной небрежности. Сама поза показывала, что он здесь хозяин. Не живой человек, а статуя самому себе.
Рядом был мужчина несколько ниже и уже в плечах. И вот если смотреть отдельно, вполне подкачанный мужик. Только на фоне первого он терялся.
— О. Ваше Величество, ваша супруга очнулась, — воскликнул тот, что пониже, — Как вы себя чувствуете? Где-то болит? Голова кружится? Все видите и слышите четко? — засыпал он меня вопросами.
А у меня действительно что-то не очень было со зрением. Я видела только контуры, фигуры в общем, а вот лица не смогла разглядеть. Морщилась и объясняла все доктору, как я понимаю.
— Это нормально. Остаточное воздействие магии. Пара минут, и все станет нормальным. Больше ничего нет? Подняться можете?
Кряхтя, как самая древняя старушка, я приподнялась. Сбоку ко мне метнулась уже знакомая девушка в чепце, подоткнула подушки под спиной.
— Отлично, вы молодец, — хвалил меня доктор, — Как зрение? Не восстановилось?
А у меня именно сейчас начала картинка в глазах проясняться. Будто резкость в камере настраивали. Забавно. Я даже глаза почесала.