— О, — удивилась Мария. — А Тео сказал, что она убила его из-за ритуала уз…
Джошуа сощурился:
— Я так и подумал, что вы его уже тоже спросили. Но он вам солгал, Рагнэйлт точно тогда не знала о ритуале. Изначальный позволил воскресить Тео, но изгнал его, потому что он не выдержал испытания, которое должно было позволить ему заключить брак с Рагнэйлт. А ей было всё равно, и она хотела его оставить при себе. Я редко видел такую любовь в людях и совсем не ожидал увидеть её в вампирах, — его лицо омрачилось. — Но, как понимаю, король Логруса посчитал, что это ниже достоинства его дочери. По-моему, он вообще Тео не хотел видеть рядом с собой — он же убил его родителей, хотя это мы узнали совсем недавно… Но, в общем, это решение Изначального и погубило. Сестра никогда не прощала тех, кто посягали на что-то, принадлежащее ей.
— Простите за нескромный вопрос, — мягко начала Мария, — но я не могу не заметить, что вы остались живы, хотя ваш брак с Тео был уже заключён…
— Вы хотите спросить, как так получилось? — он запрокинул голову и коротко хохотнул. Седые волосы красиво взметнулись. — Может быть, потому, что в нашу первую встречу Рагнэйлт узнала и то, что я её брат. Узы родства — тоже часть ритуала уз, знаете ли. Хотя отца она всё равно убила, да, мне до сих пор интересно, как она обошла ритуал. Не знаю, я часто задавался вопросом, почему выжил. Самонадеянно, но мне кажется, она меня просто любила. Я-то уж точно любил её. Её было сложно не любить, и я сейчас не про вампирское магическое очарование. Просто она оказалась такой искренней, пусть и безжалостной. И такой самой способной любить, что я не мог не восхититься. Хотя совершенно этого не ожидал. Я не ожидал, что буду любить их обоих, её и Тео, но что вышло, то вышло. И, наверное, к лучшему: возможно, если бы не это, наши страны всё-таки смело бы войной.
Мария вспомнила, как Джошуа и Тео говорили друг с другом, и тихо заметила:
— Сейчас вы его не любите.
— Сейчас — нет, — согласился он. — Мы пришли. Как думаете, что за этой дверью?
Они оба посмотрели на крепкую дубовую дверь, у которой обрывалась магическая линия.
Разумеется, отпереть замок им так сразу не удалось.
***
Мария Ван Хельсинг была молода, немного вспыльчива и отнюдь не довольна своим статусом старшей дочери семьи охотников за нечистью. Балы и светские салоны её тоже не привлекали, но и бесконечная муштра, притом без официального статуса (женщин тогда ещё в Рыцари Христа не принимали), не пробуждала в ней особой любви. Родители Марии некоторое время как отчаялись воспитать из неё достойную наследницу и возлагали больше надежд на её младшего брата, но ему едва исполнился год, и нечисть вряд ли согласилась бы подождать, пока он вырастет.
Так Мария в очередной раз оказалась на Границе, где, впрочем, через какое-то время родители отослали её ждать их в ближайшую деревню. Мария поселилась в единственном местном трактире, изучила особенности местной жизни, как обычно делала везде, куда попадала (много позже оставленные ею дневники будут считаться краеугольным камнем этнографии Логрии), и, наконец, познакомилась с иберийцем, приехавшим в деревню через несколько дней после неё.
Он представился Карлосом Феррейрой.
Он не представился Дракулой, Владом Цепешем, Изначальным Королём Логруса или вообще каким-то именем, которое выдало бы, кто он есть на самом деле.
Он отводил всем глаза так мастерски, что за время его пребывания в деревне никто так и не понял, что его никогда не видели на улице при свете солнца.
Он очаровал Марию сперва в переносном смысле, а потом в прямом. Но до этого «потом» прошла пара недель, в которую её родители прислали письмо, что задерживаются (на самом деле они уже были мертвы), а Карлос с интересом выспрашивал о жизни в Логрии, и смеялся над анекдотами из жизни высшего света, которые рассказывала Мария, и не утверждал, что на охоте за нечистью свет сошёлся клином.
Об импульсивности вампиров слагались легенды. Дракула ведь перешёл Границу, чтобы наконец избавиться от рода Ван Хельсингов, но при виде Марии ему захотелось поиграть – и заманить её в Логрус. Именно заманить, потому что просто похитить ему не составило бы труда и так.