Мария с Лилией переглянулись и последовали за ним, без слов согласившись друг с другом: не стоит сейчас оставлять Джошуа одного. Или с ним что-то случится… или он случится с кем-то. И непонятно, что вероятнее.
Джошуа Ван Хельсинг, не замечая их озабоченности, быстро шёл по коридорам, иногда сбиваясь на скольжение тенями. Мария удивилась: это было что-то новое, такого она раньше за ним не видела. Ещё недавно он ведь вообще не трогал эту магию, хотя перед коронацией она очень облегчила бы ему жизнь. А теперь, похоже, применял её, не задумываясь, и, чтобы поспеть за ним, пришлось тоже прибегнуть к чарам.
Очень быстро они трое снова оказались перед таинственной дверью. Но на этот раз Джошуа не стал читать заклинания или чертить схемы — он просто протянул руку и нажал на дверь.
Та с лёгким щелчком приоткрылась.
— Я так и подумал, что теперь эта дверь передо мной отворится… — пробормотал Джошуа. — И всего-то стоило мне стать королём, да? Тогда посмотрим, что внутри…
Он толкнул дверь сильнее, и та с тихим скрипом распахнулась настежь, являя взору… сначала только темноту. Но потом в этой темноте вспыхнули линии, сплетаясь в замысловатый узор, и они втроём смотрели, как почти весь пол оказывается исписан знакомыми и незнакомыми письменами.
— Что же, — произнесла наконец Мария. — Кажется, мы нашли, где Рагнэйлт проводила свои ритуалы.
Джошуа сделал шаг вперёд, подходя ближе к письменному столу и стулу, которые поначалу не бросались в глаза из-за буйства сияния на полу.
— Не наступайте на линии, — напряжённым голосом предупредила его Лилия. — Я не знаю, что это за ритуал, но он уже начат. И если коснуться рисунка — это наверняка послужит катализатором, и это ещё повезёт, если катализатором успешного применения чар.
— И не собираюсь, — он привалился к двери так, словно из него в одно мгновение выпустили весь воздух. — Я, знаете ли, тоже кое-что в ритуальной магии смыслю. Сестра, сестра, какой ещё сюрприз ты нам оставила, и почему мне всё больше кажется, что ты даже свою смерть обратила себе на пользу?..
— Мы докопаемся до сути, — пообещала ему Мария. — И теперь — гораздо быстрее. Спасибо, Ваше Величество. Вы существенно облегчили мою задачу.
— Конечно, ведь только ради вас я это и сделал, — хмыкнул он. Потом устало вздохнул: — Лилия, не стойте здесь. Укрепите защиту на моих покоях и ступайте. Вы мне сейчас всё равно не нужны.
Мария думала, что вампиршавозразит, но та молча кивнула и растворилась в тенях. Джошуа поскрёб щёку, а потом начал оттирать её уже всерьёз.
— Больше не могу чувствовать кровь Тео и смотреть на неё, — признался он, достав наконец платок и плюнув на него. — А Лилия вся ей покрыта.
Мария вспомнила, как он проходил к трону, наступая сапогами в лужу… и решила об этом не говорить.
— Вам всё-таки тяжело его потерять… — пробормотала она.
— Вы удивлены? — не глядя на неё, спросил Джошуа. Щека у него наконец сделалась чистой.
— Да, — не стала отрицать она. — Простите, но у меня сложилось впечатление… что ваш брак тяготит вас обоих, и вы хотели бы так или иначе его прекратить. Поэтому сложно поверить, что вы хоть немного горюете теперь, когда ваш супруг мёртв.
Джошуа прислонился к стене, запрокинув голову вверх.
— Фэйри не церемонятся со словами почти так же, как вампиры, похоже, — заметил он. — Настолько, что готовы сказать такое в лицо даже королю.
Мария опустила глаза и присела в лёгком реверансе:
— Прошу прощения… Ваше Величество. Вы правы. Сейчас не лучший момент забывать об условностях смертного общества.
Джошуа коротко рассмеялся:
— «Условностях», и правда… Но кто вам сказал, что я горюю? Может быть, я просто к нему притерпелся, а ещё ненавижу, когда отнимают то, что я привык считать своим.
В его словах было столько самообвинения, что Мария пристально посмотрела на него, чувствуя, что он сказал чуть больше правды, чем сам бы хотел.
И тем не менее горе в его чертах тоже читалось. При Лилии он себе этого не позволял.
— Возможно, я просто недостаточно хорошо вас знаю и потому всё неправильно истолковала, — дипломатично ответила Мария, решив дальше своими впечатлениями не делиться. — Однако в любом случае примите мои соболезнования. Мне самой жаль, что это произошло, поверьте.
— Тео успел вас очаровать? — рассмеялся он без злости. — Понимаю. Даже если не учитывать вампирские способности, в нём было много природного шарма. Я помню самое начало нашего брака, когда я ещё его не принимал, а Тео искренне пытался за мной ухаживать… прямолинейно и нагло, как и подобает вампиру, конечно, но умудряясь при этом всё равно оставлять неизгладимое впечатление. — Джошуа сгорбился, сжимая левой рукой правую. — Знаете, иногда я жалею, что всё не осталось, как тогда. Я временно вышел из ордена и скрывался, опасаясь, что Рагнэйлт всё-таки меня убьёт после того, как воскресила Тео. Когда он нашёл меня — ему не приходилось терпеть Рыцарей Христа, только мои отлучки на тропы и нежелание никаких отношений с вампиром. Но вода камень точит, и так в конце концов и произошло, но наш брак был обречён с того момента, как я вернулся в орден. Мне не стоило этого делать, знаете? Моей матери орден никакого добра не принёс, а на меня там всегда смотрели с опаской. Что и кому я хотел доказать, и зачем? Мы с Тео почти сразу начали ссориться, и он так быстро сбежал обратно в Логрус… но потом случилась война, мы снова сблизились, в конце концов перемирие наступило и у нас. Я даже старался не вернуться к тому, из-за чего он ушёл, но я всё ещё был в ордене, и даже если на этот раз до наших ссор прошли не месяцы, а годы, в любом случае всё вернулось на круги своя… А в итоге кончилось вот так, чёрт побери, кто бы мог подумать…