— Но вы в любом случае сейчас не можете идти с осадой на Камелот, — напомнила она, понимая, что всё-таки разговора об узах им не избежать, и избирая другую тактику. — Пока соберётся отряд, пока возьмут приступом замок… Даже занимайся вы этим лично, это заняло бы много времени. Так что пусть Саладин с Лилией трудятся. Ритуал надо распутать до того, как они закончат, и тогда и узы вас отпустят.
— Я знаю, — он устало заслонил глаза рукой. — Но сейчас мне от этого не легче. Отвлеките меня сами — расскажите о себе. Я сейчас понял, что ничего толком о вас и не знаю. Вы из Жёлтой империи? Вы одеты как логрийка. Я знал одну фэйри, она была родом из Жёлтой империи, но семья, захватившая её в плен, привезла её с собой в Логрию…
— Меня никто не захватывал в плен, — успокоила его Мария, радуясь смене темы. — Я не стала одеваться по вампирской моде, чтобы подчеркнуть, что я всё-таки посторонняя, но купила одежду, когда прибыла в Логрию. Вы ведь помните, что в Логрусе не строят ни портов, ни кораблей?
— Ещё бы, — фыркнул он. — Хотя вампиры, случается, и путешествуют через воду…
— Да, но редко и с трудом, — согласилась она. — Так вот, я не из Жёлтой империи, хотя и бывала там. Можно сказать, что мой род — род странников, и мы давным-давно покинули родину.
— Странники… — повторил он. — Как магия троп? Вы тоже обязаны постоянно путешествовать?
Мария покачала головой:
— Нет, не обязаны. Переселение было выбором основателя рода. И мы… присматривали за страной, где стали жить. Поэтому я и вызвалась на эту миссию: я знаю, что такое заботиться о стране. Измерять магический фон, прослеживать сети, которые её опутали. Я могу видеть сердце Логруса, как начали видеть его вы после коронации. Оно восхитительно, и я не дам ему погибнуть.
Джошуа побарабанил пальцами по покрывалу, глядя в сторону.
— Я пару минут назад сотворил простейшее заклинание на проверку правды, — сказал он. — Вы не лжёте. Я рад. Мне сейчас нужны союзники, на которых я могу положиться.
— Спасибо за доверие, — криво усмехнулась она. — Хотя я была бы признательна, если бы вы сейчас не перенапрягались. Магия в вас ещё слишком нестабильна. Даже такие мелочи могут опрокинуть равновесие.
— Да, конечно, — со вздохом согласился он. — Думаю, я посплю ещё. Ни на какие распутывания ритуалов я сейчас явно не способен. Посторожите мой сон?
— Да, Ваше Величество, — кивнула Мария. — Я останусь здесь и буду вас охранять.
***
Мария Ван Хельсинг на самом деле не испытывала ненависти к сыну. Не испытывала и любви, это верно, но и ненависти тоже. Она вполне сознавала, что сама выбрала привести его в мир, и даже если жалела об этом выборе, умела нести ответственность за свои поступки. Теперь умела. Вроде бы когда-то ей это казалось не столь уж важным, но та, прошлая жизнь вообще часто воспринималась ей как сон.
Она действительно не стала Странницей, хоть и долго ходила по тропам с Ричардом. Обычно за такой срок становятся вне зависимости от желания – но Мария настолько замкнулась в себе, что не пускала ничего нового, а уж особенно того, что сама осознанно не захотела. Джошуа рос как обычный ребёнок, но однажды ночью полностью поседел, и Мария прочла в книгах, что ранняя седина часто свойственна полукровкам, но всё равно это испугало её почти до безумия. Она не хотела никаких напоминаний о его природе; пусть он был зачат ещё тогда, когда она считала Изначального человеком, три ночи в Логрусе заставили её бояться всего, связанного с вампирами, на всю жизнь.
Ричард согласился сойти с троп ради того, чтобы над Джошуа проводились долгие службы, и тот засыпал под запах ладана и чтение литаний.
Хотя бы ни святая вода, ни освящённое серебро не причиняли ему вреда, и спустя несколько месяцев Мария успокоилась. И без того слишком опасно было находиться вне троп так долго, даже если они и выбирали самые забытые уголки Логрии. Мария вообще хотела бы уйти на материк – но Ричард не решился на столь глубокий переход, когда ему нужно было вести за собой двоих, не являвшихся Странниками.
Он привязался к ним и боялся, что тропы им навредят.
Когда Джошуа подрос, стало понятно, что вот в нём-то задатки Странника есть. Он видел тропы, даже когда находился на поверхности, и изнанка мира манила его.
Какое-то время Мария играла с мыслями, что он вырастет и станет Странником. Хороший выход – он найдёт призвание, очень далёкое от логрусских, а она наконец-то сможет с ним расстаться, не идя против своей совести. В конце концов, по тропам правильно ходить в одиночестве.
За этими фантазиями она не заметила, как меняется с течением лет Ричард. А он ведь, по сути, обрёл семью, пусть даже и ненастоящую. Но их с Марией часто принимали за мужа и жену, и они, конечно, не разубеждали никого, потому что правда мгновенно бы выдала Марию. А её ведь всё ещё искали, пока что – с неблагими намерениями.