— Фатуи, — помрачнел Дилюк, процедив с неприязнью. — На их счет можешь не беспокоиться. Я придумаю, как отвлечь их. Но как ты… — и тяжело выдохнул, хмыкнув. — Ветра рассказали.
— О, а ты уже скоро будешь в теме! — весело отозвалась я и хлопнула в ладони.
Похоже, в Мондштадте такими темпами появится новая крылатая фраза.
— Но мы уже засиделись, — бросила взгляд на окно, в темноту. — Завтра с рассветом у телепорта на главной площади. Ну и… надо бы меня проводить до поместья Гуннхильдр, а то после таких разговоров гулять ночью одному, когда на тебя идет охота, то еще удовольствие.
И я с извинениями развела руками под смешки собеседников.
В кабинет постучали.
Джинн вскинула голову и нахмурилась, узнав посетителя, застывшего в проеме. Лиза мягко улыбнулась и прошла, прикрыв за собой дверь. Женщина несла в руках довольно старую, с истертой обложкой книгу.
— Единственное, что мне удалось найти по твоим запросам, — тяжело вздохнула библиотекарь, ведь ей пришлось за сутки перебрать множество литературы по просьбе магистра. И если бы не магия, то она бы так быстро не справилась. — Представь себе, в самом хранилище среди запрещенной литературы.
Магистр удивленно вскинула брови.
— Ощущение, что книга там лежала со времен правления аристократии, когда любые упоминания о богах запрещались и скрывались. Ты не хуже меня знаешь, как в те времена дворянами уничтожались любые песни и легенды о богах, и сколько наследия мы утеряли. Так что тут нам еще немного повезло, — проворчала женщина и положила поверх бумаг рукописный труд, поворачивая тот к Джинн. — Читай. Там вполне разборчиво. Но все равно надо будет потом переписать тексты, а то такой раритет вот-вот развалится в пыль…
Наследница клана Гуннхильдр осторожно придвинула к себе древнюю рукопись и нахмурилась, вчитываясь в архаичные строки баллады.
Было время, когда небо утопало в синеве, а легкие и теплые западные ветра гоняли облака.
Было время, когда свободные птицы парили в вышине и распевали о чудесах дальних краев.
Было время, когда весна и дожди приносили надежду на тепло и перемены.
Было время, когда Ласточка пела, что скоро зацветут тюльпаны и нарциссы.
Был Король Бурь, что в зависти своей обманом поймал Ласточку.
И в клетке пела она ему о цветах и о свободе, о девичьих танцах на лугах по весне.
Пела и пророчила, что скоро будут перемены, что Башня расколется и Тиран падет.
Но глух и зол был Король к словам, и в гневе своем погибель принес.
Весна не пришла.
И восстал Король Волков, и призвал снежные бури в эти края.
Пошел на войну благородный Волк, но сестру, что по духу, уже не спасти.
Но любимых ею людей — вполне.
Был юный бард, что пел о свободе.
Пел о небе, о птицах, о далекой весне.
Был мальчик, что вдохновил угнетенный народ и повел на борьбу.
Дух Ласточки Фавонии в нем пробудился.
И пал Тиран из Башни от стрелы, освобожден был народ.
Солнце над долиной взошло.
Но не задуют больше западные ветра, неся вести о весне.
Не будут больше цвести тюльпаны и нарциссы на землях тысячи ветров.
— Автор, к сожалению, неизвестен, но это единственное упоминание Ласточки и западного ветра в одной работе. По Зефиру же ничего не найдено, — заметив, что Джинн закончила чтение и задумалась, заговорила Лиза. — В принципе, у богов было много имен, и каждый народ звал одного и того же бога по-разному. У одного Властелина Камня с десяток имен. Если хочешь, то я могу подать запрос в Академию Сумеру, у них собрано много работ и исследований по разным богам Тейвата, и, возможно, там что-нибудь найдется.
Магистр вздохнула и устало потерла переносицу.
— Хорошо, — Джинн согласно кивнула.
Ее нельзя было назвать теологом, но историю родины она знала прекрасно от падения Декарабиана до настоящего времени. Она прекрасно знала, что Орден рыцарей был основан Венессой, которая и дала тому название — Фавониус. Но вот кто знал, что это могло быть связано с Ласточкой Фавонией, а не тем, что Венесса стала Соколом Запада и Орден наречен в ее честь?..
Так… Зефир — Ласточка Фавония? Бог или богиня? В балладе обращаются, как к богине, но в реальности перед ней предстал юноша.