Однажды они играли в слова, и лорду Мельбурну выпало отгадать слово «удовольствие». Королева решила помочь Мельбурну и намекнула, что это вполне общеупотребительное слово, а принц Альберт тут же добавил, что это вовсе не «общеупотребительное явление». Мельбурн немного подумал и сказал: «Неужели это «правда» или «честность»?» Они долго смеялись над его остроумной шуткой.
Надо сказать, что принц Альберт далеко не всегда и не во всем разделял увлечения своей супруги. Как-то он признался барону Штокмару, что считает ее «прекрасным человеком, который немного испорчен дурным воспитанием». Она была сильной, волевой, целеустремленной, вдумчивой, рассудительной и даже временами доброй, но часто впадала в отчаяние, проявляла нетерпение и могла потерять самообладание от сущего пустяка. Разумеется, не было никаких сомнений, что он совершенно искренне любил жену, но в то же самое время его беспокоила мысль о ее властном характере и собственной неспособности противостоять упрямым капризам. Кроме того, ему не нравилась твердая убежденность Виктории в том, что он ни при каких обстоятельствах не должен заниматься политическими делами. Его даже не приглашали в комнату, когда там шли серьезные беседы с премьер-министром, а королева никогда не обсуждала с ним государственные дела. Когда же он все-таки пытался хоть как-то завязать с ней разговор о политических проблемах, она тут же меняла тему разговора. Разумеется, при таком положении дел она не показывала ему государственные бумаги, не знакомила с деятельностью государственных департаментов, а обо всех важных событиях в стране он узнавал из газет или из досужих сплетен придворных.
Это было для принца Альберта тем более неприятно, поскольку он хорошо знал по рассказам брата, что принц Фердинанд Саксен-Кобургский, будучи мужем королевы Португалии Марии да Глории, одновременно считался королем-консортом и в этом качестве принимал самое активное участие в решении всех важных государственных дел, а не только целовал ее руку и исполнял рутинные придворные обязанности. А англичане, как часто повторяла ему королева Виктория, были чрезвычайно «ревнивы к любому иностранному вмешательству во внутренние дела их правительства».
«У меня есть ощущение, — говорил лорд Мельбурн Джорджу Энсону, — что главной причиной такого ее поведения является опасение, что это может породить массу недоразумений и споров с супругом. Она считает, что семейная гармония может существовать только в том случае, если оба будут избегать конфликтных ситуаций». Однако нет никаких сомнений, что в основе подобного поведения королевы лежит ее стойкое нежелание делить свою власть с кем бы то ни было, даже с любимым и обожаемым мужем.
А король Леопольд придерживался совсем другого мнения. «И в бизнесе, и во всем остальном, — говорил он, — принц должен быть важным помощником для королевы. Он просто обязан быть для нее ходячей энциклопедией, с помощью которой она могла бы ответить на любой вопрос, который не может решить в силу недостаточности образования или воспитания. И при этом королева не должна иметь никаких секретов от мужа, вне зависимости от предмета обсуждения». Однако эти секреты все же существовали. Поэтому у принца Альберта возникало всякий раз крайнее неудовольствие, когда королева решительно отказывала ему в праве давать какие-либо советы. Если, к примеру, в королевский дворец приходила официальная почта с пометкой «срочно на подпись», то королева всегда спешила подписать их немедленно, а принц Альберт советовал ей не торопиться и поразмыслить над документами несколько дней. По его мнению, такие срочные бумаги должны были бы вызывать у королевы чувство негодования, поскольку важные решения не принимаются впопыхах и без надлежащего изучения.
Что же до самой королевы, то она стремилась ограничить роль принца как партнера в делах лишь незначительной «помощью при разборке бумаг». Как говорил принц Альберт своему другу принцу Уильяму Лёвенштейну, «в семейной жизни я очень счастлив, но постоянно испытываю трудности в определении своего места в обществе, которое соответствовало бы моему достоинству. Именно поэтому я только муж, а не хозяин дома».
В их взаимоотношениях были, конечно, и другие проблемы. Так, например, принц Альберт не разделял привязанности жены к различного рода увеселительным мероприятиям при дворе, к ее страстному желанию танцевать до полуночи, а затем позднему отходу ко сну. Бурной и неугомонной суете городской жизни он предпочитал более спокойную и размеренную жизнь в сельской местности, к тому же привык рано ложиться спать. Он часто говорил своему брату, что иногда у него возникает желание вернуться в Кобург, в «маленький уютный домик», а не проводить время в огромном городе и выполнять какие-то странные обязанности, которые возложила на него семейная жизнь.