Конечно, лорд Мельбурн с трудом поборол в себе желание как можно чаще встречаться с королевой и сам признавался ей в этом, но неизменно подчеркивал, что ужасно устал и хочет хоть немного отдохнуть от государственных дел. Кроме того, он заверил Викторию, что оставляет ее в хороших и надежных руках. «Принц Альберт прекрасно разбирается во всех делах, — говорил он, — имеет ясный ум и превосходное образование». Другими словами, она могла во всем положиться на помощь супруга и доверять ему самые сложные государственные дела. По его мнению, у принца Альберта сложилось «высокое мнение о суждениях ее королевского величества, о характере и личных достоинствах».
Чтобы хоть как-то наладить отношения королевы со своим премьер-министром, лорд Мельбурн посоветовал ей уступать Роберту Пилю в мелочах и не провоцировать его на слишком резкие заявления. С другой стороны, он попросил Чарльза Гревилла поговорить с премьер-министром и помочь ему найти правильной тон в общении с королевой.
«Что бы он ни совершал и что бы ни предлагал, — убеждал лорд Мельбурн, — пусть он делает это внятно, четко и достаточно аргументированно. Королева не страдает манией величия и прекрасно осознает, что многие вещи остаются за пределами ее понимания. Именно поэтому она требует, чтобы все сложные вопросы ей объясняли наиболее доступным и простым образом, а также довольно конкретно и в мельчайших подробностях. Но при этом нужно быть лаконичным, кратким и ясно излагать суть дела. Она не любит слишком длинных разговоров, и даже я не осмеливался оставаться с ней слишком долго».
Некоторое время спустя лорд Мельбурн передал премьер-министру через Джорджа Энсона еще один полезный совет. Он предлагал Пилю не раздражать королеву слишком утомительными для нее «разговорами о религии».
Надо сказать, что больше уважения премьер-министр вызвал у принца, который на самом деле был очень похож на Роберта Пиля — такой же стеснительный, серьезный и счастливо женатый. Этим он отличался от легкого в общении и веселого лорда Мельбурна, с которым королеве было так просто и комфортно. Принц Альберт побудил королеву быть более снисходительной к Пилю, несмотря на все те конфликты, которые у нее были в 1839 г. во время обсуждения с ним персонального состава ее придворных дам.
На заседании Тайного совета, который рассматривал кандидатуры новых министров, королева Виктория вела себя, по словам Чарльза Гревилла, «великолепно», чем вызвала восхищение нового премьер-министра. «Она выглядела слегка смущенной, но при этом совершенно спокойной и невозмутимой и сохраняла самообладание даже в тех случаях, когда обсуждаемые вопросы должны были, по общему мнению, вызвать у нее негативную реакцию. Во всем чувствовались глубочайшее достоинство и уверенность в себе».
«Среди новых членов кабинета министров, — вспоминал позже Гладстон, назначенный на пост заместителя министра торговли, в беседе с личным секретарем принца Альберта Джорджем Энсоном — не было ни единого человека, который не отдал бы должное самообладанию ее величества и ее искреннему доверию к новому правительству. Они восхищались самообладанием королевы... Все понимали, что для нее это была весьма болезненная процедура, но ее поведение на заседании Совета было превосходным». А новый секретарь Комитета по контролю У. Баринг и сэр Джордж Грей — канцлер герцогства Ланкастерского — просто расплакались от умиления. А лорд Эррол даже выбежал из зала заседаний, чтобы никто не видел его слез.
По словам Чарльза Гревилла, Пиль был очень доволен поведением королевы и пообещал, что впредь будет «советоваться с ней по веем важнейшим вопросам и сделает все возможное, чтобы не досаждать по мелочам и не нарушать ее счастливого материнства». Кроме того, он дал слово, что ни один из министров не будет назначен без ее согласия. А когда Гревилл спросил, как королева отнеслась к его заверениям, тот без колебаний ответил: «Превосходно». Короче говоря, Роберт Пиль был более чем удовлетворен: он был просто очарован королевой.
18. ПРИНЦ И ЕГО ПРИДВОРНЫЕ
«Понимаете, откровенно говоря, не наша вина в том, что лорд-управляющий отвечает только за дрова, а лорд-казначей зажигает их в камине».
«На самом деле, — писала королева Виктория незадолго до того, как Роберт Пиль вступил в должность премьер-министра, — если человек счастлив в семейной жизни, как я, например, политика неизбежно отодвигается на второе место»: Еще Джордж Энсон заметил, что «ее величество все меньше и меньше интересуется политикой» и её неприязнь «к нынешнему составу кабинета министров стала гораздо слабее, чем прежде».