При этом нельзя было сказать, что придворные чиновники и служащие получали маленькую зарплату. В первые годы правления королевы Виктории даже самые низшие по рангу придворные служащие получали не менее 15 фунтов в год, а высшие придворные чины и того больше — 45 фунтов. Королева, которая всегда отличалась необыкновенной щедростью по отношению к своему окружению, значительно повысила оплату придворным. Так, например, ее фрейлины стали получать более 60 фунтов в год, первый паж — 320 фунтов, а жалованье четвертого пажа достигло 140 фунтов. Что же до самых близких ее дам, то оплата работы хозяйки королевского гардероба, например, составила 500 фунтов в год, а лорда-казначея — более двух тысяч.
И это далеко не все деньги, которые получали придворные и слуги за свою службу при дворе. Помимо этого жалованья они часто получали подарки, премии, различного рода вознаграждения и т.д. Кроме того, им выплачивали пенсии по старости, пособия на случай болезни и вознаграждения за хорошую работу. Пенсия по старости, к примеру, могла достигать в 1837 г. от 30 до 40 фунтов в год за двадцатилетнюю безупречную службу, а выплата этой суммы могла продолжаться в течение многих лет. И даже эти выплаты были не единственным источником дохода придворных служащих. Часто они получали весьма щедрые чаевые оn многочисленных гостей королевы, в особенности иностранных. В 1842 г., например, король Пруссии оставил на поощрение придворных более 500 фунтов, а русский царь Николай I оказался еще более щедрым и подарил придворной челяди более двух тысяч фунтов, мажордому презентовал перстень с бриллиантом стоимостью не меньше тысячи фунтов, а остальным придворным раздарил десятки колец, перстней, часов и других дорогих вещей.
Ознакомившись с помощью дотошного барона Штокмара с положением дел при дворе ее величества и с безумной тратой денег, принц Альберт решительно приступил к наведению надлежащего порядка. Первым делом он возложил на главного дворецкого обязанность координировать работу всех придворных служб, а ежегодные расходы на поддержание порядка в хозяйстве были сокращены на 25 тысяч фунтов.
Разумеется, подобная активность принца Альберта, который и раньше не пользовался всеобщей любовью придворных, вызвала отчаянное сопротивление. Многие придворные стали относиться к нему с нескрываемым презрением и фактически саботировали многие его начинания. В Виндзорском дворце стали появляться злобные карикатуры, на которых принц Альберт скрупулезно пересчитывал все тряпки, щетки и огарки свечей. Однако наибольшее негодование придворных служащих вызвало его решение о том, что все они должны за свой счет покупать мыло, тряпки, щетки и прочие мелкие вещи, которые раньше финансировались за счет королевского двора. Кроме того, принц приказал не обеспечивать прислугу бесплатным чаем и прочими напитками.
Надо сказать, что за многие десятилетия придворные служащие привыкли к своим привилегиям, принимали их как должное и очень возмутились тем, что утратили их по инициативе иностранного принца. Да и многие высокопоставленные гости королевы Виктории выражали неудовольствие тем, например, фактом, что отныне в их комнаты ставили только две свечи, а когда они вызывали горничных и требовали больше свечей, те частенько злорадно отвечали, что «расходы на их содержание позволяют им поставить только по две свечи в комнату и не более того». Однако при этом не существовало никаких правил, как именно нужно поступать с этими свечами. «Кто мог запретить служанкам разделить свечу на две равные части и сделать из двух свечей четыре?» — возмущалась Тереза Титьенс, которую пригласили во дворец королевы для пения ее любимых песен.
Точно так же обстояли дела и с туалетной бумагой. Сэр Артур Эллис, например, с изумлением обнаружил во время посещения королевского дворца, что все туалеты в Виндзоре были снабжены не туалетной бумагой, а «старыми газетами».
Наведя в дворцовом хозяйстве относительный порядок и подчинив требованиям строгой экономии все постройки, королевские фермы, парки и сады, принц Альберт мог с удовольствием наслаждаться придворной жизнью, которая постепенно входила в нормальное русло и отличалась спокойствием, респектабельностью и столь желанной для него размеренностью.