– Да. Видите, тут есть еще. – Романте наклонил панель так, чтобы свет упал на узор. – Вот на тех панелях на стене – просто резьба, цветочки-лепесточки, а тут в узор вплетены символы. Возможно, это защитные знаки. Не пропускают то, что за стеной, в эту часть дома. Или вовсе не выпускают наружу, – пробормотал Элио.
– Мы можем увезти скелеты?
– Я возьму образцы костей и передам в лабораторию, чтобы выяснить, нет ли на них какой-нибудь заразы, проклятия или еще чего-то. Если нет – то увозите.
– Но нельзя же оставить их просто валяться посреди дома!
– Почему?
– Ну, протокол, то-се…
– Запечатайте дом и выставьте вокруг него кордон.
– Но как я это объясню своему начальству?
Элио пожал плечами. Проблемы полиции его мало занимали – по сравнению со всем остальным.
– Мы ведь уже можем заразиться, да? – спросил Скотт. – Оттого, что стоим тут?
– Можем. Как и те люди, которые ломали стены. Поэтому лучше выяснить насчет скелетов побыстрее.
– Ладно, – поколебавшись, ответил детектив. – Я сообщу про риск инфекции. А как долго…
– Скажу, чтоб сделали побыстрее.
Романте достал из кармана конверт и контейнер для проб. Юноша обмотал руку платком и поместил внутрь контейнера кусочек ключичной кости, осколок черепа и выпавший зуб, а в конверт положил обрывок ткани, в которую был замотан скелет.
– А теперь, – сказал Элио, – осмотрим наконец дом.
Элио возвращался в дом гостеприимства в глубокой задумчивости. Он шел, хмуро опустив голову, не глядя по сторонам, не обращая внимания на снующих по улицам прохожих. Весть о «дурном доме» уже широко разнеслась по кварталу, и Романте был уверен, что к следующему вечеру все городские газеты запестрят заголовками в духе: «Секретные тайны проклятого дома!», «Они среди нас: призраки из библиотеки» или «Куда смотрит мэрия, отдавая ТАКОЕ детям?!!»
Юноша поздоровался с тетушкой Голдой, которая пекла пирожки к ужину, и поднялся к себе. В доме гостеприимства он остался один – остальные разъехались, когда закончился праздник. Но у Элио оставалось два дня неиспользованного отпуска, которые ему подарил шеф, и молодой человек решил посмотреть город.
Жаль, экскурсия кончилась, едва начавшись…
Взглянув в зеркало, Элио с досадой обнаружил, что после шастанья по заброшенному дому стал похож на пыльное чучело; показываться шефу в таком виде недопустимо, так что юноша сначала почистил сюртук, тщательно умылся, причесался, сменил рубашку и только после этого сел к зеркалу. Тетушка Голда весьма удивилась тому, что при заселении гость попросил комнату с большим зеркалом, и даже спросила, будет ли он один или с матушкой.
«Да когда же это кончится уже!» – с тоской подумал Элио. Даже этот полицейский тип не поверил, что ему девятнадцать (ну, почти…), хорошо хоть метрику не стал требовать.
– Coniungere nobis speculum filum, – пробормотал Элио и начертил пальцем знак перед зеркалом. Блестящая поверхность стала темнеть, и густая синева постепенно скрыла его физиономию, недовольную собственной юностью.
Романте поспешно вернул лицу подобающее выражение, невозмутимое и бесстрастное, как его учил кардинал (сам, однако, весьма далекий от невозмутимости и бесстрастности).
Наконец бархатная синева с алмазными точками звезд стала рассеиваться, и в зеркале отразился кабинет Натана Бреннона, шефа Бюро-64, а затем и сам шеф – высокий, худощавый, светло-рыжий мужчина неопределенного возраста. Он сел за стол перед зеркалом, и тут же рядом появились две передние лапы, и над столешницей показалась собачья морда, еще более рыжая, чем шеф Бюро, и даже более рыжая, чем детектив Скотт.
– Добрый день, сир, – сказал Романте.
– Добрый, – с обычным добродушием ответил шеф. – Ну что, собираешься обратно?
– Не совсем, сир. Я обнаружил здесь… кое-что, как мне кажется, довольно серьезное. – Элио раскрыл блокнот и постарался коротко, но точно рассказать обо всем, что обнаружил в заброшенном доме.
Шеф слушал внимательно, иногда делая пометки на листе бумаги с какими-то набросками.
– Весь особняк, от подвала до мансарды, разделен на две части сплошной стеной без дверей, – подытожил юноша. – В ней есть ниши на каждом этаже. Мы пока нашли по три на всех лестничных площадках. Ниши, разумеется, не вскрывали.
– А остальные стены? Там есть ниши?
– Настолько тщательный обыск пока не проводили. Я боюсь, что в доме небезопасно. – Элио придвинул к зеркалу коробку и конверт с пробами. – Я бы хотел передать это в лабораторию.