Впрочем, он почти сразу взял себя в руки. Элвин догадывался почему — ночь была темная, и незнакомец полагал, что Элвин видит в темноте не лучше его самого.
— Уж очень вы сильно храпели. Я просто хотел перевернуть вас на другой бок.
Элвин знал, что он врет. Когда Пегги давно уже пожаловалась на его храп, Элвин разобрался, отчего люди храпят, и преобразовал свою носоглотку так, чтобы не производить больше подобного шума. Он взял за правило не пользоваться даром ради собственного блага, но счел, что от храпа нужно избавиться ради других — ему-то это спать не мешало.
Однако он не подал виду и сказал:
— Спасибо. Но сплю я чутко, и если попросить меня повернуться, я тут же послушаюсь. Жена всегда так делает.
И тут незнакомец беззастенчиво признался в своих намерениях:
— Знаете, когда человек так прижимает свою котомку к себе, других так и разбирает поглядеть, что у него там такое.
— Когда я не прижимаю ее к себе, других разбирает не меньше, и гак им куда сподручнее подобраться к ней в темноте и познакомиться с ней поближе.
— Больше, полагаю, вы мне ничего не скажете?
— На вежливый вопрос я всегда готов ответить.
— Но поскольку спрашивать, что лежит у вас в котомке, невежливо, вы не станете отвечать.
— Приятно познакомиться с человеком, знающим толк в хороших манерах.
— Хорошие манеры и нож, который не ломается у черенка, — вот что помогает мне жить в этом мире.
— Мне вполне достаточно хороших манер. А нож ваш мне нравился больше в ту пору, когда еще был напильником.
Незнакомец одним прыжком отскочил к двери, выхватив нож.
— Кто ты и что обо мне знаешь?
— Ровно ничего, сэр. Но я кузнец и вижу, когда нож переделывают из напильника. По мне, это скорее меч, а не нож.
— Я ни разу не доставал нож на этом пароходе.
— Рад это слышать. Но когда вы спали, а я вошел, было светло, и я хорошо рассмотрел ножны у вас на поясе. Нож не бывает таким толстым у основания, и пропорции у него в самый раз для напильника.
— С виду это невозможно определить. Вы что-то слышали. Кто-то распустил свой язык.
— Люди всегда говорят, но не обязательно про вас. Просто я хорошо знаю свое дело, а вы, полагаю, знаете свое. Меня зовут Элвин.
— Элвин Смит,[2] э?
— Мне повезло в жизни: я получил имя. Держу пари, что и у вас оно есть.
Незнакомец усмехнулся и спрятал нож.
— Джим Бови.
— Ваша-то фамилия как будто не от ремесла образована.
— Это шотландское слово. Означает «светловолосый».
— Но у вас волосы темные.
— Ну, первый Бови, ручаюсь, был белокурый викинг. Ему понравилась Шотландия, когда он разбойничал там, вот он и остался.
— Его дух, наверно, возродился в ком-то из потомков, и тот переплыл еще одно море.
— Я сам викинг до мозга костей. Вы правильно угадали насчет ножа. Пару лет назад я присутствовал на дуэли — дело было на окраине Натчеза, около кузницы. Оба промахнулись, и все пошло кувырком — люди, знаете, собрались поглядеть на кровь, а тут такое разочарование. Один парень прострелил мне ногу, и я вроде бы выбыл из борьбы, но тут увидел, что майор Норрис Райт связался с парнишкой наполовину меньше его и наполовину моложе. Это меня так взбесило, что я позабыл про рану, а кровь из меня хлестала, как из резаной свиньи. Но я обезумел, схватил кузнечный напильник и вонзил ему прямо в сердце.
— Для этого большая сила нужна.
— А то! Я ведь не промеж ребер его вогнал, а прямо сквозь ребро. Мы, викинги, обретаем силу великанов, когда нас охватывает безумие боя.
— Ваш нож сделан из того самого напильника, верно?
— Один ножовщик в Филадельфии переделал его для меня.
— Обточил, не перековал.
— Точно.
— Этот нож вам приносит удачу.
— Ну, я не умер пока.
— Да, тут без удачи не обойтись, учитывая вашу привычку подкрадываться к спящим и осматривать их багаж.
Улыбка на лице Бови погасла.
— Что ж поделать, если я такой любопытный.
— Понимаю. У меня тот же порок.
— Теперь ваша очередь.
— Очередь? И что же я должен сделать?
— Рассказать вашу историю.
— Мою? У меня при себе только свежевальный ножик, но он сослужил мне хорошую службу в диких краях.
— Вы же знаете, я не об этом спрашиваю.
— Ну а я рассказываю об этом.
— Я вам рассказал про свой нож, а вы расскажите про свою котомку.
— Про нож вы всем рассказываете, чтобы не так часто пускать его в ход. А я про котомку не рассказываю никому.
— Этим вы только любопытство разжигаете в людях. А кое у кого могут возникнуть и подозрения.
— Время от времени такое случается. — Элвин свесил ноги с койки и встал. Он уже прикинул на глаз габариты Бови и знал, что сам он дюйма на четыре выше, что руки у него длиннее и плечи шире — недаром же он кузнец. — Но моя милая улыбка рассеивает все подозрения.
— Да, детина ты будь здоров! — засмеялся Бови. — И никого не боишься.
— Я много кого боюсь. Особенно людей, которые вгоняют напильники сквозь ребро прямо в сердце.
— Странное дело, — задумчиво сказал Бови. — Меня в жизни многие боялись — но чем больше они боялись, тем реже признавались, что боятся. Ты первый, кто прямо сразу так и сказал. Это что же выходит — ты боишься меня больше всех? Или совсем не боишься?
— Я вам вот что скажу: держитесь подальше от моей котомки, и нам не придется это выяснять.
Бови засмеялся опять, но его мимика больше напоминала оскал дикой кошки.
— Нравишься ты мне, Элвин Смит.
— Приятно слышать.
— Я знаю человека, которому как раз такие ребята требуются.
Стало быть, этот Бови входит в компанию Тревиса, подумал Элвин.
— Если вы про мистера Тревиса, то мы с ним уже условились, что он пойдет своей дорогой, а я своей.
— Вон оно что, — сказал Бови.
— Вы к нему только в Фивах присоединились?
— Про нож я тебе рассказал, но про свои планы не стану рассказывать.
— Ну, а я из своих секрета не делаю. Я планирую снова лечь спать и попытаться досмотреть сон, который вы прервали, вознамерившись прекратить мой храп.
— Хорошая мысль, — одобрил Бови. — А поскольку я ночью совсем не спал из-за твоего храпа, то займусь тем же самым, пока солнышко не взойдет.
Элвин лег и прижал котомку к себе. К Бови он повернулся спиной, но, конечно, оставил в нем своего «жучка» и мог следить за каждым его движением. Тот долго стоял, глядя на Элвина, и Элвин по биению его сердца и бурной циркуляции крови видел, что тот неспокоен. Что им владело — гнев или страх? Трудно об этом судить, когда лица не видно, да и тогда нелегко. Но его сердечный огонь дал Элвину понять, что Бови принимает какое-то решение.
Не скоро ему удастся уснуть, коли он так взбудоражен. С этой мыслью Элвин проник в Бови и стал успокаивать его.
умеряя его сердцебиение и выравнивая дыхание. Многие думают, что тело всегда откликается на эмоции, но Элвин знал, что бывает и наоборот. Тело ведет, а эмоции подчиняются.
Через пару минут Бови начал зевать, а там и уснул вскоре — не сняв ножа и держа руку поблизости от него.
Интересные, однако, друзья у этого Тревиса.
Артура Стюарта переполняла самоуверенность. Но если ты это чувствуешь и компенсируешь нахальство повышенной осторожностью, ничего дурного с тобой произойти не должно, так ведь? Разве только когда твоя заносчивость преувеличивает в тебе сознание собственной безопасности.
2
Смит (Smith) — по-английски «кузнец»; самая распространенная англоязычная фамилия. — Примеч. пер.