Руби снова перевела взгляд на платье.
– Хочешь примерить? – шепнула ей на ухо Лукреция Каттэр. – Я скроила его специально на твою фигуру.
Актриса медленно кивнула:
– Ну-у… ладно.
Лукреция Каттэр подала Жерару знак вынуть платье из кофра и повесить на белую ширму, установленную у противоположной стены.
– Ступай переоденься за ширмой! А Жерар пока выдвинет зеркало.
Руби всё-таки смотрела на платье с опаской.
– Это просто букашки, так?
– Именно. – Лукреция Каттэр кивнула, заставляя себя улыбаться.
Руби нерешительно пересекла комнату и медленно зашла за ширму.
– Просто букашки, – повторила Лукреция.
– Ах!.. – вздохнула Руби, надевая платье через голову. – Ощущение невероятное!
Американка вышла из-за ширмы босиком, в сверкающем платье, и вежливая улыбка Лукреции превратилась в настоящую. Платье было великолепно! Скроено по фасону платья-чарльстон 1920-х, но вместо блёсток или бисера украшено крошечными белыми надкрыльями, сверкающими отражённым светом при каждом движении актрисы.
Жерар откинул дверцу кофра и боковые стенки – получилось трёхстворчатое зеркало, позволяющее рассмотреть себя со всех сторон. Руби повернулась спиной, надув губки и разглядывая себя через плечо.
– Да-а!!! – Она подпрыгнула от восторга. – Что-то неземное!
– Блистательная, как богиня! – сделала комплимент Лукреция.
– Ага! Точно, богиня! – Руби подбоченилась и чуть-чуть наклонилась к зеркалу, выставляя напоказ пышный бюст. – Я обязательно надену это платье! – Она передёрнула плечами, так что жуки приятно зашелестели. – Больше ни у кого такого не будет!
– Рядом с ним другие платья покажутся грязными тряпками, – сказала Лукреция Каттэр. – А когда ты пойдёшь по красной дорожке и фотографы защёлкают вспышками, чешуйки будут идеально отражать свет и ты засияешь, словно ангел.
– Лишь бы я выглядела лучше, чем Стелла Мэннинг!
Руби изящной походкой манекенщицы прошлась до зеркала и обратно.
– Эта старая ведьма – вчерашняя сенсация. В этом году я хочу, чтобы все смотрели только на меня! Не она, а я буду произносить трогательные речи, когда мне вручат золотую статуэтку!
– Обещаю: никто не сможет глаз от тебя отвести! Это платье войдёт в историю. Его запомнят навеки.
– Кто бы подумал, что жуки могут быть такими хорошенькими! – Руби театрально всплеснула руками. – Я просто умру, если это белое чудо достанется не мне!
– Для меня большая честь, что на церемонию награждения его наденет такая выдающаяся актриса, как ты.
– Мой стилист всегда говорил, что ты гений, Летиция…
– Лукреция.
– Угу, Летиция, ну не важно. – Руби всё ещё любовалась своим отражением в зеркале. – А я ей не поверила. Как же я ошибалась!
– Спасибо, милочка ты очень любезна, – еле сдерживаясь, ответила Лукреция. – Но я должна предупредить: если хочешь появиться на церемонии в этом платье, нужно соблюдать кое-какие условия.
– Условия? – Руби нахмурилась. – Что ещё за условия?
– Ты больше не увидишь платья до того дня, на который назначено вручение кинопремии. Утром к тебе приедет моя сотрудница и поможет надеть платье, а затем отвезёт тебя на церемонию. Машина тоже будет моя. Ты можешь заранее сказать журналистам, что появишься в изделии фирмы «Каттэр кутюр», но подробно описывать платье нельзя. Это секрет.
– Секрет? – Руби изогнула бровь. – Обожаю секреты! Вот все удивятся, когда я выйду из лимузина прямо на красную дорожку! – Она захлопала в ладоши, а потом протянула руку Лукреции. – Договорились, Лулу!
– Значит, платье твоё. – Лукреция словно не заметила протянутую руку.
– Чудесно!
Руби пожала плечами, ещё разик взглянула на своё отражение и убежала за ширму. Через минуту она передала платье Жерару и вышла из-за ширмы, на ходу натягивая через голову розовый пуловер и обувая белые туфельки на шпильке.
– Приятно иметь с тобой дело, Лулу!
Руби задержалась ещё на минуту, поправляя макияж перед зеркалом.
– Ах нет, что ты, это мне приятно, – вежливо ответила Лукреция и указала на дверь. – Жерар тебя проводит.
Когда дверь за ними закрылась, Лукреция Каттэр снова повернулась к «Белоснежке» и залюбовалась своим оригинальным творением. Откинув голову назад, она издала горлом жуткий щёлкающий звук.
Висящее в открытом кофре платье замерцало, затрепетало и вдруг словно взорвалось сверкающим вихрем. Тысячи специально обученных бриллиантовых жуков взмыли в воздух и закружились над головой Лукреции Каттэр, словно комнатный смерч.