Он сунул конверт в карман куртки, взял меня за руку, и мы припустили по длинной дорожке обратно к особняку.
Я стояла в фойе великолепного здания, пропитанного ароматом лаванды. Со стены на меня взирал мой собственный портрет, заменивший одну из тех картин, которые висели здесь раньше.
— Обратного адреса нет, — заметила я, поправляя волосы.
— Я узнал почерк.
— Правда? И от кого оно? От давно покинутой подружки?
— Нет.
— Точно?
— Точно.
— Готова поспорить, ты получаешь миллионы любовных писем от бывших подружек.
Александр положил конверт на столик.
— Подожди здесь, я попрошу у Джеймсона ключи от машины.
— Когда ты собираешься распечатать конверт?
— Со временем.
Александр явно не проявлял особой заинтересованности, а вот я — наоборот.
— Сознавайся, от кого оно, — потребовала я, схватив письмо. — А то сама открою.
— Оно от моих родителей — ответил Александр, чуть помедлив.
— Правда? — удивилась я.
Отец и мать моего возлюбленного покинули Занудвилль невесть когда, и сам он о них заговаривал крайне редко. Я почти забыла, что они вообще существуют.
— Ну, давай открывай, — заявила я, снова сунув ему письмо. — Может быть, они тебе чек прислали?
Александр взял со стола нож для бумаг, сделанный из белого золота, и аккуратно вскрыл черный конверт с кровавой каймой. Даже в этом он выгодно отличался от меня. Я-то всегда на дикий манер рвала почтовые упаковки руками.
Чека внутри не оказалось. Там не было даже румынских леев.
Александр начал читать письмо про себя.
— Что там написано? — спросила я, крутясь вокруг и пытаясь заглянуть в текст.
Но мне удалось углядеть лишь затейливую виньетку да какую-то надпись, разобрать которую я не смогла.
— Ну что там, что? — не терпелось узнать мне.
Вместо ответа Александр засунул письмо в конверт, положил его на стол и сказал:
— Сейчас я отвезу тебя домой.
— Что там написано?
Этот вопрос прозвучал уже в третий раз.
— Да так, ничего.
— Родители прислали тебе письмо, а там ничего нет?
— Ну…
— Надеюсь, все в порядке?
— Да.
— Что-то по тебе не похоже.
Потом я подумала, что письмо могло пробудить в возлюбленном тоску по дому. Все-таки ему приходилось жить в огромном, почти пустом старом доме, с одним лишь чудным дворецким вместо родителей.
— Понимаю, что тебе их недостает, и надеюсь, что ты скоро с ними увидишься.
— Это точно, — заявил он. — Они прибывают завтра.
— Неужели? — изумилась я.
— Да. Это значит, что грядут перемены.
Я огляделась по сторонам. Мы чувствовали себя подростками, устроившими разгульную вечеринку и вдруг узнавшими, что родители неожиданно возвращаются домой.
— Что, объятиям в гробу приходит конец?
Александр неохотно кивнул.
— Мои украшения и вещи придется убрать из ящика?
— Похоже на то.
Когда Александр закрывал за нами дверь, я успела уловить взглядом последний отблеск лепестков черной розы, которыми был усыпан стол в холле. Да, мой портрет теперь, скорее всего, будет отправлен куда подальше, а старые картины вернутся на свои исконные места. Ароматические свечи, наверное, тоже перестанут куриться.
Одно можно было сказать со всей определенностью. На сей раз наводить порядок в особняке придется не Джеймсону, а самому Александру.
2. Снова в школу
В тот вечер я сидела скрестив ноги на своем бобовом пуфе и в который раз пересматривала «Манстеров». Меня одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, волнующее предвкушение встречи с родителями Александра, с другой — то, что наша с ним независимость завтра будет задернута черным кружевным занавесом. Это не могло не печалить.
По правде сказать, я нигде и никогда не чувствовала себя дома в большей степени, чем этим летом в особняке, вместе с Александром. Казалось, все мои детские мечты о вампирском образе жизни стали реальностью — пробуждение на закате, бодрствование по ночам, свечи вместо солнца… Я не сомневалась в том, что готова провести так целую вечность.
Но ничто не вечно, и лето нашей любви близилось к концу.
Александр был прав. Перемены неизбежны. Завтра приезжают его родители, да и мне всего через несколько дней придется возвращаться в школу. Это означает конец поздним бдениям, хлопотам по переустройству особняка на свой лад. На смену рисованию придет учеба. Я буду жить у себя дома со своими родителями, а мой возлюбленный у себя — со своими.
Я выключила телевизор и спустилась в общую комнату, к родителям. Мама собирала белье для прачечной, папа раскладывал и сортировал деловые бумаги. Типичные провинциальные обыватели, иначе их не назовешь.