Король ужасно скучал по матери. Он уже разочаровался в войне, хотя его выезд из Тайбена была великолепен. Восседая на черной кобыле и блистая в новых доспехах, он чувствовал себя героем-воином. Толпы людей приветствовали его. От криков поддержки и похвалы у него замирало сердце. Но долгая поездка к перевалу разрушила это чувство.
Весь день дул пронизывающий ветер. Скудный зимний солнечный свет не уменьшал страдания от холода, а ношение металлических доспехов усиливало его. Тяжелая кольчуга высасывала тепло из его тела, несмотря на шерстяную одежду, которую он носил под ней. Шлем был еще хуже. Дыхание замерзало на нем, и голова казалась окруженной льдом. Из-за снега продвижение было мучительно медленным. Когда дорога начала подниматься, снег также сделал путь коварным. Один сустолум из королевского отряда был раздавлен под своей лошадью, когда она поскользнулась и покатилась вниз по склону. Целый шилдрон скатился со склона горы, вызвав лавину, которая его поглотила.
Как ни плохи были эти условия, другие угнетали короля еще больше. Солдаты роптали и смотрели на него с недовольством. Люди, которые приветствовали его при дворе, стали называть его «отродьем» и «юным сопляком» в пределах слышимости. Генерал не обращал внимания на их неуважение, ведь он тоже изменился. Это был, пожалуй, самый сильный удар. Оказавшись за пределами Тайбена и среди солдат, генерал Коль перестал быть заботливым другом короля. Вместо этого он вел себя так, словно был настоящим правителем. Он был по-прежнему вежлив, но в его формальности чувствовалась насмешка. Пожелания короля игнорировались как генералом, так и его солдатами. Вскоре ему стало казаться, что он не более чем багаж.
К этим обидам и унижениям добавилось еще одно притеснение, от которого страдал не только король. Среди солдат возникло беспокойство, которое невозможно было игнорировать. Король понял это по тихим разговорам и нервным взглядам солдат. Взгляды всегда были обращены назад. Казалось, солдаты боялись не столько того, что впереди, сколько того, что позади.
Однажды, когда извилистая дорога, приближаясь к перевалу, раздвоилась, Крегант III мельком увидел то, что следовало за армией. Группа мужчин шла на расстоянии от заднего отряда. Они несли закрытую повозку. Она была черной, и мужчины были одеты в одежду того же оттенка. Они двигались так, что вызывали инстинктивный страх. Мальчику показалось, что перед ним ходячие трупы, несущие столь же неестественную ношу. Повозка и ее сопровождающие напугали его, и он был не одинок в своей реакции. Солдаты тоже выглядели испуганными. Даже генерал Коль выглядел обеспокоенным. Это было единственное, что по-прежнему объединяло короля и его генерала.
***
Мягкий зимний дневной свет осветил комнату, когда Дар открыла глаза. Снаружи все еще падал снег. Нир-ят сидела рядом, ее лицо было озабоченным. Дар застонала, все еще погруженная в сон.
– Мне нужна ванна.
– Я пойду с тобой, сестра. Нам нужно многое обсудить. Весь наш зал знает, что ты сказала сыновьям Таума-ята.
Дар рывком проснулась. Я не запрещала им говорить!
– Они или Аук-гот еще не вернулись?
– Тва.
– В нашем зале пахнет страхом?
– Этот запах густой.
– Я устала, когда говорил с сыновьями Таума-ят. Этот страх – моя вина.
– Иногда бояться – это мудро. Бесстрашные птицы кормят лисиц.
Дар слегка улыбнулась.
– Значит, в моем недосмотре проявилась мудрость?
– Все осознают нашу опасность. Я думаю, это хорошо.
– Это хорошо, только если я смогу привести их к безопасности, – сказала Дар. – Я должна решить, что делать, а потом представить свой план. Но я не буду делать это, благоухая после путешествия. Я должна принять ванну.
Она вздохнула.
– Полагаю, мне следует уговорить Гирту присоединиться ко мне.
Нир-ят улыбнулась.
– Сев-рон проявил мудрость и убедил ее помыться. Она уже сделала это.
– Это приятная новость. – Дар поднялась. – Пойдем, сестра, поговорим, пока я буду мыться.
Дар избежала общей ванны, воспользовавшись ванной в комнате рядом с ханмути. Пока она мылась, они с Нир-ят обсуждали, что делать. Была надежда, что армия Коля еще не выступила в поход, но Дар считала это маловероятным. Она решила, что Нир-ят определит, сколько сыновей можно собрать для защиты зала и какое оружие можно для них достать. Тем временем Дар встретится с кланом Ток, чтобы выяснить, можно ли еще запечатать проход.