– Но ты в любом случае погибнешь, – сказала Нир-ят. – Королева, отдавшая Фатму, теряет свой дух.
– Возможно, это и так, – сказала Дар, – но мое тело останется. Я могу отвести Гирту к ее сыну. Разве твоя бабушка не осталась в живых после того, как передала корону?
– Да, и я рассказала тебе, что с ней случилось. Она стала призраком.
–Теперь я понимаю свое последнее видение, – сказала Дар, выражение ее лица было меланхоличным. – Лама-ток сказал мне, что умирать не всегда неразумно.
Когда Дар вернулась в лагерь, выражение ее лица было мрачным. Выражение Нир-ят было печальным, но покорным. Они отвели королеву Гирту в сторону, и Дар имела с ней долгий разговор, который она перевела для Нир-ят. После этого все трое поговорили с Севреном. Затем он отбыл по своим делам.
Орки наблюдали за всем этим, ничего не понимая, хотя и знали, что что-то затевается. После ухода Севрена Дар позвала их всех вместе. Она и Нир-ят встали в центре толпы, в окружении, но поодаль. Затем Дар заговорила громким, четким голосом.
– Фатма – это дар Мут ла для уркзиммути. Мать, принявшая этого духа, ближе всех к Мут ла. Ее слова – мудрость, и их нужно слушаться. Долгое время матери нашего клана получали этот дар, каждая королева передавала его следующей.
Затем Дар перечислила имена всех королев и закончила своим собственным.
– Мут ла входила в мою грудь и посылала мне видения. Так я знаю, какой путь мне выбрать. Возможно, этот путь закончится миром. Возможно, он закончится моей смертью. Все, что я знаю, – это то, что путь опасен, слишком опасен, чтобы рисковать даром Мут ла. Поэтому Мут ла послал другую мать, чтобы она приняла Фатму. Эта мать – Нир-ят.
С этими словами Нир-ят сбросила плащ и предстала перед ними с обнаженной грудью. Дар положила руки на груди сестры. И тут же пальцы ее начало покалывать.
– Пусть Фатма перейдет к Нир-ят.
Дар увидела, как расширились глаза Нир-ят, и вспомнила свой собственный опыт получения Фатмы. Тогда она ощутила тепло, сопровождаемое преобразующей энергией и журчащими голосами. При даровании Фатмы ощущения были совсем другими. Дар была опустошена. Мир внезапно затих, и Дар испытала чувство глубокой утраты. Она сняла корону и возложила ее на голову сестры. Матери, которая была Нир-ят, больше не было. Она стала Мут Маук.
– Мое время закончилось, – сказала Дар. Толпа молча расступилась, и Дар прошла сквозь нее. По обычаю, каждый должен был отвести взгляд. Многие делали это неохотно, желая в последний раз взглянуть на ту, кого успели полюбить. Но в конце концов все взгляды обратились в другие стороны, и Дар стала чувствовать себя невидимой. Когда она уходила, орки поклонились своей новой королеве и прокричали:
– Тава, Мут Маук!
Севрен и Гирта стояли в стороне. Дар подошла к ним. Севрен выглядел торжественным и печальным. Гирта выглядела испуганной.
– Кажется, я нашел солдатскую одежду, которая подойдет, – сказал Севрен. – Вам стоит примерить ее здесь. Сапоги велики, но в них можно запихнуть тряпки.
Дар сморщила нос.
– Уверена, эти вещи воняют вашавоки.
– Ничего не поделаешь, – ответил Севрен. – Ты поедешь на Всполохе, так что, надеюсь, не будешь носить их долго. Королева возьмет лошадь пленника.
Севрен повел женщин через лес к штабелю трупов. Рядом он собрал два комплекта солдатской одежды, доспехов и снаряжения. Дар разделась до рубашки, которую носила в Тайбене, и нижнего белья, а затем облачилась в солдатское обмундирование. Оно было забрызгано кровью и пахло еще хуже, чем она опасалась. Хотя каждая вещь была слишком велика, ни одна не была чрезмерной. Засаленная туника с длинными рукавами из шерсти была надета под бронежилет из жесткой дубленой кожи. На плечах и над сердцем были нашиты металлические пластины. Шерстяные гамаши спереди были обшиты толстыми пластинами кожи. Они были слишком длинными, но их можно было заправить в тяжелые сапоги. Они были так велики, что Дар была вынуждена обмотать ноги слоями ткани, прежде чем смогла в них ходить. Кожаный шлем, усиленный металлом, скрывал ее длинные волосы и клеймо. Дурно пахнущий шарф прикрывал ее клановую татуировку. Рваный плащ завершал наряд.
Когда Дар была одета, она показала себя Севрену.
– Ночью ты сойдешь за солдата. Все, что тебе нужно, – это меч.
– Он будет бесполезен, но я возьму кинжал.
– Я нашел тебе хороший, – сказал Севрен, вручая Дар кинжал. – Меч нужен только для показухи. Каждый солдат должен носить его с собой.
Дар пристегнула оружие и немного походила. В тяжелых доспехах она чувствовала себя неуклюжей. Гирта выглядела не менее неуклюже в своем наряде.