2
Дар проснулась, одновременно удивленной и озадаченной.
– Мер лав? Я жива?
Перед ней на коленях стояла мать. Она склонила голову и ответила по-оркски.
– Мут ла сохранила тебе жизнь.
«Почему?» – подумала Дар. Она вернулась, чтобы передать Фатму, дар Божественной Матери, дарующий власть над орками. В состоянии, близком к смерти, она видела, как он трепещет в оболочке ее тела, как дух, как вторая душа. Это видение исчезло. Дар больше не могла видеть ни ее дух, ни чей-либо другой. Мир снова стал реальным. Но он был незнакомым.
– Где я? – спросила она по-оркски.
– Твой ханмути, Мут Маук.
Дар поняла, что она все еще королева. Мут Маук – Великая Мать – была не только ее титулом, но и именем. Дар попыталась поднять голову и оглядеться, но не смогла. Она помнила лицо матери, но не ее имя. После возрождения Дар каждый член клана Ят официально представлялся, и парад гостей длился несколько дней.
– Я знаю тебя, – сказала Дар, – но забыла твое имя.
– Я Дин-ят, знахарь клана.
– Я думала, что умираю.
– Так и было, – сказала знахарь.
Дар подумала, что должна почувствовать облегчение и радость. Но вместо этого она почувствовала страх. Я вернулась, чтобы передать корону, а не править! В ее все еще хрупком состоянии эта задача казалась непосильной. Я не знаю, что делать!
Дин-ят учуяла тревогу Дар, но не поняла ее причины.
– Ты будешь жить, Мут Маук.
– Тогда я должна поблагодарить тебя за твое мастерство.
– Твое выздоровление – не моя заслуга. Магия этой травы смертельно опасна.
– Меня лишь поцарапало лезвие.
– От таких царапин умирают сыновья, и тоже быстро. Твоя жизнь – дар Мут ла.
Дар знала, что слова Дин-ят должны были утешить, но не утешили. У Мут ла свои цели. Хотя Дар думала, что понимает, почему стала королевой, она не могла понять, почему осталась ею.
– Как давно я здесь?
– Солнце вставало трижды с момента твоего возвращения.
– Я хочу увидеться с мутури и сестрами.
– Увидишься, когда тебе станет лучше. – Дин-ят улыбнулась. – Даже королевы должны слушаться лекарей.
Знахарь не отходила от Дар и ухаживала за ней весь день. Ближе к вечеру Дар нашла в себе силы сесть и осмотреться. Она находилась в одной из многочисленных спальных комнат самого большого ханмути, который ей доводилось видеть. Даже в спальных комнатах были свои прилегающие помещения. Здесь могло бы жить много семей, подумала она. Она заглянула через резную каменную арку в просторную центральную комнату. Как и во всех ханмути, она была круглой, и в ее центре находился очаг. Комната была пуста, как и все остальные покои.
Палата Дар была особенно великолепна. В ней было огромное окно, застекленное стеклами из песчаного льда. Пол был выложен мозаикой в виде цветущего луга. Луг простирался до каменных стен, на которых был высечен невысокий рельеф, изображавший пейзаж. Передний план был заполнен изящно выполненными полевыми цветами. Вдали виднелся город орков.
– Это Таратанк? – спросила Дар.
– Хай, Мут Маук.
– Я побывала на его развалинах, – сказала Дар, вспоминая ночь с Ковок-ма. Выражение лица Дин-ят неуловимо изменилось, и Дар поняла, что знахарь почувствовала запах атура – запах любви. Хорошие манеры не позволяли Дин-ят говорить об этом, но орки редко скрывали свои чувства.
– Вашавоки привез меня сюда на лошади, – сказала Дар, – но ему помогал сын. Он дал мне целительную магию по дороге.
Дар опустила взгляд на шрам в форме звезды под грудью. Его окружала темная, обесцвеченная плоть.
– Он тоже приходил сюда?
– Ты имеешь в виду сына брата твоей мутури?
– Хай. Ковок-ма.
– Он приходил сюда, но вернулся домой.
Сердце Дара упало. В ослабленном состоянии она боялась, что может разрыдаться.
– Как бы я хотела увидеть его. Он помог мне спасти жизнь.
– Его мутури запретила ему быть с тобой, – ответила Дин-ят. – Как только он узнал, что ты жива, он не мог больше оставаться.
Отчаяние Дар стало еще глубже. Даже Дин-ят знает.
– А что с вашавоки, который привез меня?
– Он вернулся к своим сородичам.
Севрен тоже ушел, подумала Дар. По крайней мере, у меня есть семья.
– Я бы хотела поскорее увидеть мутури. И моих сестер, особенно Нир-ят. – Дар обвела взглядом пустые комнаты, уже скучая по оживленной атмосфере ханмути Зор-ята. – Здесь слишком тихо.
– Может быть, завтра, – сказала Дин-ят. Она пощупала бровь Дар и понюхала рану. – Хай, ты должна быть достаточно здорова, чтобы увидеть их. Она сочувственно посмотрела на Дар.