– Вашавоки редко принимают ванну, – предостерег он. – Их зловоние наверняка убьет ваш аппетит. Но все же съешьте что-нибудь. Считается невежливым не сделать этого.
Зна-ят поклонился.
– Мут Маук, почему вы хотите, чтобы мы пришли? Только Ковок-ма и Нагта-ят поймут сказанное.
– Королева Гирта окружит себя вашавоки, – ответила Дар. – Я хочу, чтобы меня окружали мои сородичи. Я горжусь вами и хочу, чтобы вас почитали.
– Будут ли вашавоки оказывать нам прием? – спросил Зна-ят.
– Должны, – ответила Дар. – Если же нет, то они раскроют свои потаенные мысли.
Зна-ят поклонился.
– Я вижу твою мудрость.
После обеда Дар и остальные занялись подготовкой к пиру. Сначала они искупались. Среди орков оба пола обычно мылись вместе, хотя купальня была слишком мала, чтобы вместить всю компанию Дар сразу. Ковок-ма избегал мыться в присутствии Дар. После купания Дар и Нир-ят заплетали друг другу волосы. Они жевали семена ушутахи, чтобы почернеть зубами. Дар наносила талмауки на ногти. Она также подкрасила им соски, хотя рубашка их закрывала. Когда солнце приблизилось к горизонту, Дар облачилась в королевское одеяние. Под длинную неву она надела высокие сапоги, а под талмауки – рубашку. Рубашка была темно-зеленого цвета, дополнявшего ее кефы и подчеркивавшего большой золотой кулон. Украшение было столь же тяжелым, сколь и впечатляющим, и Дар надел его лишь в последний момент. Повязка на голову, прикрывавшая ее клеймо, и корона – простой золотой обруч – завершали наряд Дар.
На Нир-яте была нева цвета ржавчины с соответствующими кефами, высокие сапоги и темно-бордовая рубашка. Все минтари Дара были одеты одинаково – в белые шерстяные халаты, заканчивающиеся у колен. Дар выбрал белый цвет, чтобы контрастировать с черным цветом королевских мужчин. Халаты были без рукавов, а короткие накидки прикрывали обнаженные руки сыновей. Пояс и ножны для мечей, вопреки обычаям орков, считались не просто инструментом, а предметом одежды. Их кожа была не только окрашена в бордовый цвет, но и отполирована. Все сыновья носили одинаковые бордовые сапоги.
Когда все были готовы, они надели плащи и последовали за Дар в город. Люди собирались на улицах, чтобы посмотреть, как Дар и ее процессия шествуют к дворцовым воротам. Ее достоинство и осанка производили впечатление, как и дорогой кулон и грозный эскорт. Зрители молча смотрели на нее, и, заглянув в их глаза, Дар увидела целую гамму эмоций. В них были благоговение и уважение, но также и страх и враждебность.
***
Королеву Гирту проинформировали о характере свиты Дара и следили за ее продвижением по городу. Когда Дар приблизилась к воротам дворца, Гирта послала Локунга встретить ее. Она смотрела в окно и наблюдала, как ее управляющий пересекает заснеженный двор. Через некоторое время он снова пересек его, все еще один. Вскоре он появился, запыхавшись от подъема по лестнице.
– Где Дар? – спросила королева.
– Ваше величество, я рассказал ей о вашем приветствии, а затем заявил, что банкет предназначен только для нее.
– И?
– Она ответила, что не знала о том, что сегодня будет приватный ужин между двумя монархами.
– Вы сказали ей, что это действительно пир?
– Да, Ваше Величество, – ответил Локунг. – Она сказала, что в таком случае окажет вам любезность и предложит пройти в ее зал, чтобы поужинать в одиночестве среди ее приверженцев. После этого она заявила, что ожидает королевского обращения как к себе, так и к своей свите. Затем она добавила, что если не получит его, то отзовет свою охрану и уедет.
– Что вы ответили?
– По правде говоря, Ваше Величество, я был ошеломлен ее дерзостью. Тогда она сказала, что если никто не умеет говорить на оркском языке, то я должен сам обратиться к вашим стражникам-оркам и произнести такие слова: «Фут Мут Маук пахак сутук. Кутук ма, а затем привести их к ней».
Гирта повернулась к генералу Колю.
– Ты понимаешь этот оркский язык?
– Не совсем, – ответил Коль. – «Мут Маук» означает Великую Мать, а „сутук“ – „приди“. Думаю, «кутук ма» – это «иди за мной».
Гирта обратилась к своему управляющему.
– Тогда скажи эти слова моим стражникам-оркам, и я избавлюсь от них.
– Нет! – слишком громко сказал Коль, добавив „ваше величество“ лишь в конце. Видимо, удрученный своей вспышкой, он смиренно поклонился королеве. – Простите мою горячность, но, боюсь, это сыграет на руку Дар. Не лучше ли устроить ей пир и узнать ее мысли?