– Но что? – спросил Севрен.
– Проход. Коль воспользуется проходом.
– Да, и нет способа остановить его.
– Нет, есть, – сказала Дар. – Я могу запечатать этот проход навсегда, но только если пошлю через него послание.
– Горстка лучников остановит тебя.
– Только если они доберутся туда первыми, – сказала Дар. Она уже готова была сказать оркам, что они должны немедленно уходить, но осеклась. Если люди Коля опередят их на перевале, случится беда. У уркзиммути не будет ни королевы, ни предупреждения о вторжении Коля. Дар попыталась оценить вероятность того, что путь останется неохраняемым. Раз Коль знал о похищении, он мог вывести Людей Королевы из гарнизона и отправить их к перевалу. Это казалось возможным, но нельзя быть уверенной. Единственное, в чем Дар была уверена, так это в том, что Коль всегда все планировал заранее.
Дар была вынуждена принять решение, и она сделала это с тяжелым сердцем. Шанс запечатать проход, каким бы ничтожным он ни был, нельзя было упускать. Она позвала по-оркски:
– Лама-ток! Вен-гот! Вы мне нужны. – Два орка поспешили к ней. – Вы должны как можно быстрее передать сообщение в клан Ят. Предупредите их, что вашавоки планируют напасть. Передайте сыновьям клана Ток, что я хочу немедленно запечатать проход.
Оба орка поклонились.
– То, о чем я вас прошу, опасно. Думаю, вашавоки тоже направляются к перевалу. Если они доберутся туда первыми, то будут ждать со стрелами.
– Тогда мы сразу же уйдем, Мут Маук, – сказал Лама-ток.
Затем Дар заговорила с ними так, словно она была их мутури, а не королевой.
– Лама и Вен, вы дороги мне. Берегите себя. Если вы встретитесь с вашавоки, не бросайте свои жизни на произвол судьбы.
Они поклонились, накинули плащи и направились к двери.
– Подождите! – вскричала Дар. – Разве вы не должны надеть свои доспехи?
– Без них мы побежим гораздо быстрее.
– Хай, – ответила Дар. – Это разумно.
С тяжелым сердцем она смотрела, как они уходят. Когда дверь закрылась, она заметила, что рядом с ней стоит Ковок-ма.
Он поклонился.
– Мут Маук, Тогу-ма умер.
39
Горевать было некогда. В любой момент могли появиться солдаты, и Дар должна была организовать поспешное отступление. Она велела оркам облачиться в доспехи, смастерить носилки для Гирты и добыть еду на гарнизонной кухне. С летней кампании осталось несколько тростниковых палаток, и она отправила нескольких орков поискать их в заброшенных казармах. Когда они уходили, Севрен подошел к Дар.
– Чем я могу помочь? – спросил он. – Я хочу помочь.
– Ты уверен? Это может закончиться так же, как в Сосновой лощине.
– Армия нового короля станет армией Отара. Я не стану служить такому злому делу.
– Тогда я буду рада твоей помощи, – сказала Дар. – Гирте нужны сапоги и теплая одежда. И я должна знать, что происходит в Тайбене.
– Я сделаю все, что в моих силах. Если вы направляетесь к перевалу, как мне найти ваш след?
– Старая дорога идет на запад вдоль подножия холмов, а затем уходит вдоль реки в горы. На лошади ты легко догонишь меня.
– Тогда я догоню тебя, как только смогу, – сказал Севрен, – с одеждой и новостями. Уезжайте скорее. Благодать Карм на тебе, Дар.
– Фасак Мут ла вашак та, Севрен. Да благословит тебя Мут ла, Севрен.
Севрен ушел. Лама-ток и Вен-гот уже ушли. Орки пристегивали к спинам тростниковые шалаши и рюкзаки, когда к Дар подошел Зна-ят. Он держал в руках ее золотой кулон.
– Мут Маук, стоит ли мне упаковать эту тяжелую вещь?
Дар с отвращением посмотрела на кулон, ибо он символизировал бессмысленность ее миссии. Она уже собиралась сказать ему, чтобы он оставил его, когда вспомнила о солдатах-грабителях.
– Хай, – сказала она. – Вашавоки ценят желтое железо. Им будет очень приятно получить его.
Зна-ят усмехнулся.
– Тогда мне будет очень приятно унести его.
Когда Зна-ят укладывал ожерелье в свой мешок, пришло известие, что служанки были убиты. Для Дар это было напоминанием о жестокости Коля и еще одной трагедией в растущем списке. Инстинкты подсказывали ей, что в него вселилось нечто нечистое и злобное. В данный момент она могла лишь бежать от него, но Дар понимала, что бегство не принесет безопасности. Я должна противостоять этому злу. Вот почему Мут ла сохранила мне жизнь.
***
Генерал Коль вошел в апартаменты принца. Мальчик сидел на кровати, все еще одетый в ночную одежду. По его лицу текли слезы, а сам принц содрогался от попыток подавить рыдания. Глядя на убитого горем мальчика, Коль на мгновение увидел себя в детстве. Затем он ожесточил свое сердце и надел маску сострадания. Когда принц поднял глаза, он увидел лицо, на котором идеально сочетались скорбь и сочувствие.