Я кивнул в темноте кареты, показывая, что принял ее слова к сведению, но ничего не ответил.
Леди Квинси не сдавалась.
– Господин Чиффинч сообщил мне, что моя племянница вышла замуж, – взялась она за новую тему. – Вот так неожиданность! Учитывая все обстоятельства, Кэт очень повезло найти себе мужа. Пусть даже ее супруг одной ногой в могиле.
– Полагаю, господин Хэксби к ней добр, – ответил я.
– Что ж, и на том спасибо.
Леди Квинси отстранилась от меня.
– Фрэнсис, душенька, – произнесла она. – Ты, наверное, замерзла. Иди сюда, сядь рядом со мной. А твое место займет господин Марвуд.
Церемония состоялась в доме Чиффинча, после того как король отобедал. Была середина дня. Сумерки уже прокрадывались в комнаты, и в углах сгущались тени.
Нас проводили наверх, в длинную галерею на втором этаже. Дождь стучал по стеклам высоких окон, в воздухе стоял запах реки. Мы вчетвером ждали в начале галереи. А в ее конец, там, где горели свечи, двое слуг внесли тяжелое старинное кресло с подлокотниками из украшенного резьбой дуба. Один из королевских врачей – не господин Найт – изучил свидетельства о болезни обоих детей и объявил документы действительными. Один из королевских капелланов описал для нас порядок церемонии.
Мы прождали больше часа, и вот наконец король вместе со свитой поднялся по другой лестнице из большого зала внизу. Его сопровождающие вышагивали торжественно, совсем как процессия духовенства в Вестминстерском аббатстве. Каблуки их туфель постукивали по голым доскам пола.
Король на нас даже не взглянул. Монарх отдал приказ начинать церемонию. Капеллан нараспев прочитал знакомые строки из Книги общих молитв. По сигналу Чиффинча леди Квинси подвела Фрэнсис к его величеству.
Все происходило так же, как и три месяца назад в Банкетном доме Уайтхолла. Число молитв сократили, да и обстановка была скромнее, но основные моменты церемонии остались без изменений. «Ритуал есть ритуал, – подумал я. – Обряд нужно исполнить в точности, иначе результата не будет. Форма так же важна, как и содержание, а может быть, даже важнее. Однако насколько действенен этот ритуал, вопрос иной».
Когда леди Квинси и Фрэнсис зашагали обратно, девочка шла, уставившись себе под ноги, а лицо ее светлости было мокрым от слез. Чиффинч кивнул мне. Я подвел Стивена к фигуре, безмолвно восседающей в высоком кресле.
Капеллан читал так быстро, что в спешке путал слова. Король поднял глаза, и наши взгляды встретились. Лицо монарха было неподвижно, будто у скульптуры из темного дерева. В полутьме его карие глаза казались черными. Они ничего не выражали, в них только подрагивали крошечные огоньки свечей. Я не заметил в этом взгляде ни проблеска мысли или чувства.
Вот пустоту между нами заполнили слова, взмывавшие к закопченному гипсовому потолку, а я задался вопросом: верит ли сам король в свою силу? Действительно ли его величество считает себя посредником между подданными и милосердным Господом, наделившим его чудесным даром исцелять королевский порок, – ведь монарх уже повторял это чудо тысячи раз? Или на самом деле король – простой смертный, играющий роль на своей величественной сцене исключительно ради собственных интересов?
А может быть, истина лежит где-то посередине?