К счастью, Зикса подобная ерунда не волновала. К тому же, на сколько ему было известно, Цирротамалан итак уже испытал больше прозрений, чем рекомендовалось бы небожественному существу.
- Цирро, - обратился он, - я пришёл сообщить тебе, что покидаю лес.
Появилась светящаяся жёлтая щель, и вертикальный зрачок с воодушевлением расширился. Зикс вздохнул. Он боялся, что его уловка сработает – хотя признавать это было и больно, у него создалось неизгладимое впечатление, что Цирротамалан не всегда был благодарен его компании.
- Покидаешь? – прогрохотал туманный дракон, подняв свою тяжёлую голову. – Какая трагедия. Как жаль, что ты уходишь.
- О, ты так добр, - отозвался невосприимчивый к сарказму Зикс. – Но, возможно, я слегка преувеличил. Я имел в виду, что покидаю только эту часть леса – временно – потому что появились дела в другом месте.
Веки Цирро вновь наполовину опустились.
- Потрясающе, - пробурчал он тоном, далёким от чего-либо, хотя бы отдалённо напоминающего потрясение. – Я искренне благодарен за то, что ты потревожил мой сон ради совета.
- Да пустяки, в конце концов, мы же друзья. Но вообще-то мне нужна твоя помощь, - мордочка дракончика приняла серьёзное выражение, и он добавил: - Вернее, лесу нужна твоя помощь.
Цирро зевнул совершенно неподобающим для того, кого только что позвал долг, образом, и отмахнулся:
- Зикс, скройся.
- Но ты даже ещё не выслушал, что я собирался сказать, - заметил волшебный дракон. – Тебе не любопытно?
- Мне когда-нибудь было любопытно, Зикс? Мне было любопытно, когда ты прилетел жаловаться на заблудившихся бабочек? Думаешь, мне интересно выслушивать твои излияния по поводу политических дрязг обезьян-ревунов? Мне нужно думать о вещах поважнее – в мире ещё столько великих загадок, которые нужно решить. Например, почему волшебные драконы не могут оставить никого в покое!
С этими словами Цирро опустил голову и свернулся, показывая, что беседа окончена.
Но Зикс был не из тех, кто понимает такие туманные намёки.
- На этот раз заинтересуешься, Цирро, - промолвил он. – В лес пришли люди.
Дракончик очень бы хотел, чтобы его заявление сопровождалось раскатами грома. Было бы так, возможно, Цирро отнёсся бы к нему более серьёзно. Но туманный дракон лишь вяло потянулся и проворчал:
- Это был всего лишь вопрос времени.
- Чепуха! – тявкнул Зикс и начал нервно семенить по ветке. – Они уже разбили лагерь, и я слышал, что они собирались пригнать повозки! Ручаюсь, что они явились за деревьями – делать потом всякие штуки из древесины, насколько мне известно. Омерзительно, - добавил он с содроганием.
- Ммм… - ответил Цирро; его голос уже приобрёл хрипотцу, характерную для почти заснувшего.
- И, – продолжал Зикс, нарочито подчёркивая каждое слово, - они едва ли в пяти километрах от твоего грота.
Цирро вскочил так быстро, что возникший порыв ветра сбил Зикса с насеста. Маленькому дракону пришлось яростно бить крыльями, чтобы не свалиться в реку.
- Моего грота? – взревел Цирро.
Как и у большинства его сородичей, у Цирротамалана имелось любимое место для размышлений, уединённое убежище, где он мог обдумать невероятные таинства жизни. Сама мутная вода мало его интересовала, но вот окружающие пещеры были для него священны. Благодаря закрывающей вход завесе рокочущего водопада, грот был практически недоступен для существ поменьше – для таких, например, как волшебный дракончик. Это место служило Цирро ревниво оберегаемым храмом. Немногие лесные звери отваживались приближаться к тамошним берегам.
- Когда люди найдут его, - протянул Зикс, - то объявят своим. Будут забирать оттуда воду, будут стирать там одежду. И мыться.
Последнее предположение вызвало одинаковую волну отвращения у обоих драконов. Цирро сорвался с места, глубоко погружая огромные когти в прибрежную грязь и заставляя лягушек и стрекоз рассыпаться в разные стороны.
- Ладно, волшебный дракон, - громыхнул он, - что ты предлагаешь?
- Мы должны избавиться от них, - ответил Зикс. – Сейчас же.
- Соглашусь. Нападу на них ночью, под покровом темноты. Когда прибудут остальные, они найдут лишь маленькие кусочки п…
- Эм… а… Цирро, - прервал Зикс, поморщившись. – Я не это имел в виду.
- А что же? – нахмурился его сообщник.
- Не нужно никого убивать, это не обсуждается.
Цирро нахмурился ещё сильнее, пробормотав что-то не очень лестное о волшебных драконах, но Зикс оставался непоколебим.
- Нам нужно лишь напугать их, - настаивал он. Кончик его змеиного хвоста начал возбуждённо подёргиваться. – Ну, знаешь, заставить их думать, что в лесу небезопасно.
- В лесу небезопасно, - повторил Цирро. – У тебя есть какая-то идея, маленький дракон, или ты говоришь всё это только ради того, чтобы услышать собственный голос?
Зикс уставился на товарища с видом оскорблённого достоинства.
- Разумеется у меня есть идея, - фыркнул он. – Хорошая, между прочим. Смотри.
И тут целая армия юань-ти с поднятыми скимитарами и капающей изо рта слюной высыпала из-за деревьев. Их было несколько сотен, один страшнее другого. Их жуткое хихиканье наполнило расщелину жутким эхом, заставив в ужасе упорхнуть всех птиц на близлежащих деревьях. Хищно ухмыляясь, твари приближались к драконам; голодные глаза их предводителя остановились на Цирротамалане, затем он насмешливо провёл когтем по горлу.
Туманный дракон вздохнул и отвернулся от неминуемой гибели.
- Юань-ти не хихикают, - отметил он.
Зикс наклонил голову, критически осмотрев змеелюдов, прежде чем согласиться:
- Хммм… Наверное, нет.
- И если я серьёзно не ошибаюсь, они обычно не розовые.
- Они не розовые! – обиженно вскинулся Зикс, затем пригляделся: - Может, чуточку персикового цвета, но точно не розовые.
- Смирись, Зикс, - усмехнулся Цирро, наблюдая, как юань-ти растворяются в воздухе. – Ты не силён в иллюзиях. Этой ерундой ты не одурачишь никого, даже людей.
Зикс насупился. Однако ему пришлось признать правоту туманного дракона – в иллюзиях он никогда силён не был.
- Ну не важно, - подытожил дракончик, - это всё равно была не та идея.
- Неужели? – поджал губы Цирро.
- Конечно нет, я просто развлекался. Моя настоящая идея связана с тобой.
При этих словах туманный дракон слегка отвернул голову и прикрыл глаз.
- Что ты имеешь в виду? – уточнил он.
Зикс проигнорировал нотки скептицизма в голосе друга и поделился:
- Ты и сам можешь напугать людей, Цирро, при этом не навредив им. Доверься мне, я предлагаю…
Туман пробрался в лагерь, точно невидимый убийца. Сначала он двигался неторопливо, вяло обвивая забытые инструменты и пропитывая ткань палаток. Плотная пелена накатывалась на тлеющий костёр до тех пор, пока от того не осталось ничего, кроме побеждённых струек дыма, слабо вихрящихся над размокшим пеплом. Со временем туман просачивался в открытые клапаны палаток, где оставался висеть, словно плохой сон, окутывая спящие тела, пока холод не становился невыносимым – тогда люди один за другим открывали глаза.
Они просыпались в белёсом мире. Мгла была такой плотной, что поселенцы не видели даже собственных рук перед лицом. Шатаясь и ничего не понимая, они вываливались из своих промёрзших убежищ, только чтобы неуверенно топтаться во тьме, непроницаемой ни для одного фонаря. Но туман не просто безвредно катился по поляне.
Всё началось медленно, как будто не неся никакой угрозы. Туман колыхнулся, будто тронутый дыханием лёгкого бриза – его щупальца мягко ощупывали стоянку. Хотя люди и не чувствовали ветра, он должен быть присутствовать – что же ещё могло вызвать это странное движение? Вскоре призрачный ветер начал набирать силу, крепчая до тех пор, пока не стал почти настоящей бурей. Клапаны хлопали и хлестали, лошади ржали и натягивали поводья. Странная пелена будто стала осязаемой, подбирая обломки и безрассудно швыряя их во все стороны. Мужчины склонились и прикрыли глаза, защищаясь от пыли и листьев, ураганом несущихся через лагерь.
Они кричали друг другу, но голоса терялись, поглощаемые сгустившейся завесой. До их ушей доносились лишь звуки разрушений – лопнувшей верёвки, рвущейся ткани. И хотя они не могли ничего видеть в этом непроглядном облаке, они знали, что непогода поглощает их лагерь.
Но вот, внезапно и необъяснимо, всё закончилось. Призрачный ветер остановил свою пытку. Туман рассеялся будто пар. Потрясённые мужчины озирались вокруг в полнейшем изумлении, бестолково ощупывая самих себя, словно ожидая нащупать какие-нибудь повреждения.
От стоянки мало что осталось, кроме расчищенного места. Палатки, инструменты – даже кони – исчезло всё. Не осталось даже обломков. Если бы не примятая трава, не было бы ни одного свидетельства того, что здесь когда-то кто-то останавливался.