Игнорируя жгучую боль в плавниках, я приготовился к бою.
Я взбежал по извивавшейся лестнице на укрепления, на ходу проводя по лбу ладонью, чтобы пригладить вьющиеся рыжие локоны, прежде чем вспомнил, что я только недавно обрился, устав от преследовавших с детства насмешек. Безволосая голова, которую я намеревался украсить татуировками на манер скандально известных Алых Магов, больше подходила человеку, чья жизнь – волшебство.
Но открывшийся мне вид изгнал столь тривиальные мысли из моей головы, приморозив к месту не хуже ледяного дыхания дракона.
Море бурлило, песок исходил дымом, и огромные зелёные чешуйчатые существа всё надвигались на нас сквозь картину невероятного кошмара.
“Сидон, ко мне!”
Резкая команда Хелбена Арунсуна привела меня в чувство. Пробегая за спинами творящих заклинания магов, я подскочил к нему.
Прежде, чем он успел заговорить, элементаль самых невероятных размеров взмыл из воды, как вырвавшийся на поверхность кит. Он всё поднимался и поднимался, пока не стал вполовину выше даже гигантской Шагающей Статуи. Что касается количества и размещения конечностей, то здесь его облик грубо напоминал человеческий, но я никогда не видел такого ужасающего существа. Полупрозрачные плавники из воды развернулись по его рукам, спине и голове, словно паруса.
“Милосердная Мистра”, - поражённо выдохнул я. “Как чудесно и невероятно, что смертным дано повелевать такой мощью!”
“Оставь это для своего дневника”, - рявкнул Хелбен. “Хью, позаботься о вратах”.
Хьюмонт торопливо направился к центру стены. Он не был полностью обученным магом, и его огненные заклинания больше походили на фестивальные фейерверки – много сверкания и вспышек, но мало субстанции. Тем не менее, должен признать, что эффекты были неплохи. Первое его заклинание озарило небо розовым сиянием – гигантский луговой цветок расцвёл, распустился и осыпался сверкающими семенами в мановение ока. Весьма впечатляюще. Часть морских дьяволов замешкалась, и я, воспользовавшись возможностью, достал нескольких небольшими огненными шарами.
Копье просвистело в воздухе. Инстинктивно я пригнулся, хотя оно не поразило бы ни меня, ни стоявшего рядом со мной. А вот маг следом за ним оказался не столь удачлив. Он содрогнулся, когда копье вонзилось ему в грудь. Развернувшись и потеряв равновесие, он перевалился через стену. Он ещё падал, а морские дьяволы уже вцепились в него, раздирая лапами на части.
Хелбен указал своим посохом на картину жуткого пира и прокричал фразу, никогда не слышанную мною, когда речь шла о магии – хотя она без сомнения вполне часто встречается в ходе потасовок в тавернах. Я не успел ещё прийти в себя от удивления, когда второй, больший сюрприз заставил меня отшатнуться. Мантия мага стала багровой – сотканной уже не из шёлка, а из огня. Пламя даже не касалось погибшего, но обжигало каннибалов, посмевших прикоснуться к нему. Морские дьяволы чернели, оплывали уродливыми свечами, брошенными в горнило.
Архимаг ухватил меня за руку и указал на пылающее одеяние. “Огненные стрелы”, приказал он, и повернулся, встречая новую атаку.
Настало моё мгновение, время для моего нового заклинания – с трудом впечатанного в память, но никогда прежде не применявшегося. Я запустил руку в мешочек с магическими принадлежностями, достал пригоршню песка и камешков, плюнул на нее и выдул к морю. Возбуждение билось в моих венах, смешиваясь с собирающейся вокруг магической энергией – что за поразительная смесь! – пока я торопливо производил нужные жесты и читал слова.
Огонь, охвативший несчастного мага, взорвался мириадами сверкающих стрел, оранжевых, как осенняя луна, и куда более ярких. Эти пылающие копья разлетелись во все стороны. Морские дьяволы визжали, бились в судорогах и умирали. Восхитительное зрелище! Вот, значит, как начнётся мой рассказ внуку, с того, как великий архимаг и я вместе нанесли убийственный удар.
Прежде, чем я смог полностью насладиться победой, гигантское щупальце поднялось из волн и шлёпнулось на песок. Широко распахнув глаза, я пытался поражённым рассудком осознать размеры существа, чьё появление предвещало извивающееся щупальце.
Подобных мысленных усилий от меня не потребовалось. Я ещё не успел выдохнуть судорожно втянутый воздух, а показалось уже второе щупальце, затем третье и четвертое. С ошеломляющей скоростью из воды выбралось всё существо. Ни разу прежде не видев такого, я, тем не менее, знал, кто это – кракен, гигантский моллюск, по слухам, обладающий большей хитростью и втрое большим умом, чем торговец драгоценностями.
Подтягиваясь и скользя, существо подбиралось к вратам. Хелбен сунул мне в руки посох и произвёл серию быстрых, плавных жестов. Я не узнал их, и не сумел бы даже приблизительно воспроизвести. Серебристые искорки затанцевали в воздухе перед нами, затем разлетелись в стороны, превратившись в длинный, тонкий и вполне материальный цилиндр.
Я, не удержавшись, хохотнул. Серебряное Копье – одно из изощрённых заклинаний леди Лаэрал.
Рука Хелбена, вытянувшись, сомкнула кулак вокруг пустого воздуха. Отведя руку назад, он изобразил бросок. Гигантское оружие следовало его движениям, будто великий маг и в самом деле держал его в руке. Он продемонстрировал незаурядную меткость – копьё, пронизав воздух с огромной силой, почти утонуло в одном из вытаращенных глаз кракена.
Существо издало бесшумный вопль, разодравший мои мысли пламенным потоком боли. Сквозь туман я слышал крики моих собратьев-магов, видел, как они падают на колени, прижимая ладони к ушам. Смутно осознавал, что и сам я упал.
Но только не архимаг. Хелбен выхватил Чёрный Посох из моей ослабевшей руки и провел им по воздуху, будто рисуя руны. Я увидел узор глазами, и тут же ощутил его в холодной темноте, остудившей боль.
Молчаливый крик прекратился, боль исчезла. Куда именно - сразу стало ясно. Кракен бешено бился в агонии, слишком хорошо знакомой мне. Хелбен каким-то образом вобрал силу, выжигавшую наши разумы, и обратил её вспять к источнику.
Казалось, пытка болью помутила мысли кракена. Он начал ползти по песку назад, торопливо отступая в море, но одно из щупалец шевелилось, словно выискивая что-то. Оно неожиданно взмыло в воздух и рванулось к вратам. На миг мне открылись тысячи присосок, размерами не меньше обеденного блюда, а затем отвратительная конечность впечаталась в деревянные ворота и замерла, прилепившись к ним. Кракен не обратил внимания на эту помеху его собственному бегству. Он вступил в море, все еще удерживая свою хватку на вратах; заскрипело, подаваясь вперед, дерево.
Для меня это выглядело случайностью, но мой мастер был более изощрен в искусстве сражения. Задумчиво изогнув бровь, он распознал стратегию врага.
“Отменно задумано”, пробормотал лорд Арунсун. “Ворота толстые и прочные – их не взломать тараном и не подорвать. Но, возможно, их удастся выдавить вперёд”.
Он сделал жест рукой в направлении Шагающей Статуи. Голем перескочил городскую стену, утонув ногами в куче трупов морских дьяволов. Леди Мистра, сделай так, чтобы звук этого приземления когда-нибудь исчез из моих ушей!
С всплеском тысячи ног вырывающихся из грязи, голем высвободился и двинулся к берегу. Гигантские каменные пальцы впились в туго натянувшееся щупальце кракена. Голем широко расставил ноги и потянул, пытаясь оторвать щупальце от ворот… или кракена. Омерзительные хлюпающие звуки доносились со стороны то и дело отрывавшихся от дерева присосок. Потом подалась сама плоть щупальца, и в воде забурлили огромные пузыри воздуха – скрывшийся под волнами, возможно умирающий, кракен пытался выполнить свою работу. Ворота выгнулись, пульсируя в ритме с отчаянными усилиями морского обитателя. Я не взялся бы угадать, что не выдержит первым, они или кракен.
Громыхнул оглушительный треск, перед которым все остальные звуки битвы казались незначительными, как птичье пение перед рёвом дракона. По деревянным планкам зазмеились широкие трещины. Статуя удвоила усилия, каменные руки напряглись в титаническом усилии, пытаясь либо заставить монстра освободить ворота, либо разорвать его на части.
Наконец кракен сдался. Щупальце резко отлетело от ворот и как змея обернулось вокруг каменного лица голема. Тот сопротивлялся как мог, упираясь ногами, но был медленно затянут в воду, оставив за собой глубокие борозды. Поверхность воды содрогалась и бурлила от продолжившейся схватки гигантов. Руки статуи переплелись с бьющимися конечностями кракена, и наконец оба скрылись под утихшими волнами.