Хотя клинок и служил достаточно надежной связью между ним и чудовищем, ему еще ни разу не доводилось перемещаться вместе с существом таких размеров. Твердя себе, что план сработает — должен, проклятье, должен сработать, ведь требуемое расстояние составляет всего несколько шагов! - он до предела напряг голосовые связки, вкладывая в заклинание все свои силы.
Мир рассыпался множеством осколков. Когда Барерис пришел в себя, то увидел, что они с улгурстастой находятся снаружи, на грубо высеченных из камня ступенях храма Чона Враэля. Внизу бурлила лава. Судя по всему, тварь даже не заметила того, что окружающая обстановка вдруг изменилась. Она рванулась вбок, и рукоять меча выскользнула из рук барда. Потеряв равновесие, он навзничь упал в проход между скамьями. Широко распахнув пасть, улгурстаста повернулась к нему.
Он пропел слова силы. Над их головами прогремел взрыв, полностью разрушивший несколько верхних ярусов амфитеатра. Набирая скорость, каменная лавина устремилась вниз.
Поток камней подхватил их обоих, увлекая за собой. Не обращая внимание на боль от ударов булыжников, Барерис запел, стараясь замедлить своё падение. Если он не успеет нащупать точку опоры — ему конец.
Это оказалось не так-то просто. Однако, когда край заполненной лавой пропасти был уже совсем рядом, его пальцы наконец сомкнулись вокруг торчащего из стены обломка горной породы. Молясь о том, чтобы тот выдержал его вес, бард вцепился в него мертвой хваткой.
Некоторое время падающие камни продолжали молотить по его телу, но в конце-концов вокруг воцарилась тишина. Барерис кинул взгляд вниз — как раз вовремя для того, чтобы узреть, как содрогающаяся и охваченная языками огня туша улгурстасты погружается в пучины лавы. Очевидно, даже Сзассу Тэму оказалось не под силу сотворить существо, которое бы обладало абсолютной неуязвимостью.
Подтянувшись, бард встал на ноги и принялся карабкаться вверх по каменной осыпи. Когда он преодолел половину пути, из потрескавшейся скалы неподалеку от него возник Зеркало, сжимающий в руке свой нематериальный клинок. Скорее всего, когда сознание и силы вновь вернулись к призраку, он просто-напросто поднялся в воздух и перелетел через стену огненной ловушки.
- Всё кончено, - прохрипел Барерис.
- Внутри тоже, - ответил Зеркало. - Со скелетами мы быстро разобрались. Ты в порядке?
- В целом — да. Скольких мы потеряли?
- Только троих, но Чон Враэль в их числе. Он еще цепляется за жизнь, и я сделаю всё возможное, чтобы исцелить его. Но его ранения слишком тяжелы.
- Проклятье, - у Барериса было чувство, что жрец является ключевой фигурой для их планов. Более того, он осознал, что ощущает к нему искреннюю симпатию. Возможно, из-за ненависти, что тот питал к нежити — бард разделял её всей душой, несмотря на то, что сам он являлся ходячим трупом, а его друг — призраком из давно забытых времен.
Зеркало растворился в обломках камней, что остались от амфитеатра. Барерис, у которого в запасе почти не осталось заклинаний, захромал обратно в храм.
К тому времени как он добрался до покоев, призрак уже начал возносить молитвы над Чоном Враэлем. Тело жреца омывали потоки золотого света, но даже им оказалось не под силу исцелить вздутые дымящиеся ожоги, что покрывали большую часть его кожи. Наконец Зеркало произнес:
- Мне жаль.
- Это не конец, - прохрипел Чон Враэль. Барерис был поражен – учитывая тяжесть полученных им травм, жрец должен был валяться в глубоком обмороке, но, тем не менее, он нашел в себе силы для того, чтобы говорить. – Мне еще предстоит взять верх над Толой Мапрет и стать Вечным Пламенем. Иначе Амрутар постигнет та же участь, что и остальной Тэй. Я знаю это — Коссут послал мне видение.
- Мне жаль, - повторил Зеркало. – Я сделал всё, что в моих силах.
- Если вы не можете спасти мне жизнь, - прохрипел Чон Враэль, - тогда сделайте меня одним из вас.
- Даже если бы мы могли, - произнес Барерис, - какой от этого прок? Твоя церковь презирает нежить. Другие жрецы ни за что не признают законность твоих притязаний.
- Признают, - произнес Чон Враэль. – Я их заставлю.
Барерис почувствовал за спиной чье-то присутствие. Развернувшись, он увидел некроманта с покрытой плесенью кожей.
- Ты сможешь вернуть его? – спросил бард. – Разумеется, не в качестве безмозглого зомби. Нужно, чтобы его рассудок и личность остались прежними.
Красный Волшебник заколебался. Судя по всему, он вовсе не горел желанием идти на подобный шаг. Похоже, его со жрецом связывала тесная дружба и он прекрасно понимал, что означает для того подобная трансформация. Однако в конце-концов маг кивнул.
- С твоей помощью — да. Скорее всего - да.
Он удалился, чтобы принести все необходимые для ритуала предметы. К моменту его возвращения Чон Враэль уже умер. Нашептывая заклинания, волшебник воскурил фимиам и принялся покрывать его тело маслами и благовониями. Затем он обернул труп льняными бинтами, скрыв под ними изувеченную плоть. После этого они с Барерисом приступили к ритуалу, который должен был вырвать душу огнеходца из пустоты и вновь привязать её к смертной оболочке.
Наконец всё было кончено. Чон Враэль поднес иссохшую, перемотанную бинтами руку к глазам и принялся ощупывать лицо. С его губ сорвался хриплый гортанный звук. Барерис не мог сказать, был ли это смех или рыдание.
- Это ужасно. Нашему поступку нет прощения, - пробормотал Зеркало.
Барерис почувствовал укол вины. Усилием воли он подавил это чувство, превратив его в гнев.
- Мы делаем много ужасных вещей. Пора бы уже привыкнуть.
СТАЛЬ ДУШИ
Лиза Смедман
Лес Амтар
23 Уктара, год Уединённых Слёз (1204 ЛД)
На крапчатой каменной плите, служащей в роли стола мага, лежал принадлежащий Трелвин меч; его остриё и рукоять покоились на черепах. Вдоль клинка мерцал синий свет, с лезвия меча срывались маленькие светлячки искр. Воздух наполнял аромат, похожий на запах горелых волос.
Трелвин наблюдала за дроу-личем, ведущим работу над зачарованием. Древний, немёртвый маг склонился над мечом, осыпая стальной клинок охристым порошком. Пока он не стал нежитью, Валек, как и Трелвин, был эльфом. Впрочем, в отличии от неё, он принадлежал к расе дроу, и кожа его была чёрной, цвета холодных, пустых пещер, в то время как эльфийка была скорее древесно-коричневой. В тусклом свете комнаты лич практически исчезал из виду, Трелвин могла ясно различить лишь его белую рубашку с высоким воротником. Такого же костяно-белого цвета были и его волосы, тогда как короткие кудри девушки, чем-то напоминающие листочки на плодах чертополоха, имели насыщенный коричневый оттенок всего растущего.
— Долго ещё? — напряженно прошептала Трелвин.
Валек мельком взглянул на неё. Его лицо осунулось настолько, что кожа натянулась до толщины пергамента на высоком лбу. Глаза лича, глубоко ввалившиеся в глазницы, были окрашены в бледно-розовый цвет разбавленной крови. Раздавшийся голос скорее напоминал треск сухих листьев:
— Передумала? — спросил он, прищурившись. — Боишься закончить начатое?
— Нет, — эльфийка стиснула кулаки. — Мой брат будет отомщён.
Улыбка лича приоткрыла его длинные зубы, посаженные в просевших дёснах. Он взял закупоренный стеклянный сосуд, содержащий кровь Трелвин:
— Дай мне ножны.
Девушка расстегнула портупею и сняла с неё ножны. Она осторожно передала их Валеку, стараясь не коснуться его руки. Кожаное покрытие ножен истёрлось за годы службы; вместе с мечом они принадлежали ещё её отцу. Прямое лезвие клинка выглядело столь же изношенным, а кожаная рукоять покрылась пятнами пота от длительного использования. Этому простому мечу предстояло вместить в себя могущественные чары. Заклинание магически свяжет меч с ножнами и сделает его способным на ужасающие дела.
Дроу-лич откупорил сосуд и, наклонив его над мечом, пролил тонкую линию крови от эфеса до острия клинка. Коснувшись металла, кровь шипела, как жир на огне. Искры, срывавшиеся с лезвия меча, окрасились в красный, постепенно приобретая фиолетовый оттенок.
Почувствовав жар над кистью правой руки, Трелвин потёрла место на запястье, откуда Валек брал у неё кровь. Связывание началось.
Девушка рассматривала помещение, предпочитая смотреть куда угодно, лишь бы не на дроу-лича. Свечи за абажурами из красного стекла наполняли комнату кровавым светом. Углубления в каменных стенах были забиты пыльными чёрными коробками и злобно глядящими скелетами. Эльфийке никак не удавалось избавиться от ощущения, что они следят за ней. Единственный выход был расположен за огромным круглым валуном, который закрыл проход по приказу Валека. За ним через лабиринт туннелей и пещер лежал путь к поверхности.