Она сразу разглядела в нем плута и сказала:
— А эта история не из разряда тех, которые начинаются словами: «Я попал в дурную компанию»?
Митрайк загоготал и хлопнул себя по колену.
— Именно это я и собирался сказать, моя госпожа, — сказал он. — Вы пришибли старину Митрайка с первого же удара.
Он еще выпил, затем вдруг посерьезнел и обратился ко мне:
— Но это правда. Тем моя история печальнее. Моя семья занималась торговлей в этих морях с тех времен, когда воды здесь было на слезинку в божьем глазу. Честные моряки, честные торговцы. И я был гордостью отца и матери. Я дослужился до капитана, и все шло к тому, чтобы заиметь мне собственное судно, подсчитывать себе доходы по праздникам и покупать всем выпивку в трактире.
Все мои люди подошли поближе. Они усмехались и качали головами, сопереживая Митрайку. Я видел, как они по очереди передавали свое оружие Джанеле, которая окропляла его магическим маслом и отдавала обратно. Пип стоял, дожидаясь своей очереди, и его большие уши ни слова не пропускали из истории нашего гостя.
Митрайк сделал здоровенный глоток и передал бутылку одному из Сирильянов.
— Так бы все оно и случилось, если бы не мой дурной нрав и не беспокойный характер, мое извечное проклятие. Я всегда вмешивался в чужие дела, полагая, что разбираюсь в них лучше других.
Я знавал людей такого типа. У меня у самого на службе состоял такой же капитан. И рассказанное дальше меня не удивило.
— За год мне приходилось менять несколько мест, а это богатства не приносит. Приходилось, как говорится, и углы срезать, если вы понимаете, что я имею в виду.
Я прекрасно понимал. В таких случаях украденный товар списывался на повреждение или пропажу в шторм. Иногда таким образом пропадали и целые корабли.
— И в довершение позора занялся я пиратством, — сказал Митрайк. — Использовал для этого корабли хозяев, набирал ребят, известных склонностью к этому делу. Однако же мои хозяева не были болванами. Вскоре они все поняли, и, пока меня не поймали, пришлось бежать, дабы удержать голову на плечах и не дать отрубить себе руки. Так что прошло немного времени, и я стал настоящим пиратом. И с тех пор занимался только этим делом.
— И с чего же началось раскаяние? — спросил я. — Судя по твоему тону, ты понял заблуждения прежних дней и теперь жалеешь о содеянном.
Митрайк скорбно кивнул.
— Именно так, мой господин, — сказал он. — Так и произошло. Мои приятели высадили меня здесь много месяцев назад. Они обвинили меня в том, что я обкрадываю их. Что беру себе долю больше, чем заслуживаю. А это была чистая ложь!
Он яростно сверкнул глазами, словно своей горячностью хотел доказать истинность этих слов. Я снова протянул ему бутылку, он вздохнул и успокоился, отхлебнув.
— Ну да с ними было не договориться, — продолжил он. — И они высадили меня сюда, жить среди зверей. С тех пор только и спасаюсь бегством да прячусь. Эти зверюги, видите ли, не шибко смышленые. Особенно когда ты тут в одиночестве, то можно просто не попадаться им на глаза. Не поднимать шума и смываться, пока они не подошли слишком близко. Этим я и занимался с тех пор, как мои приятели так со мной обошлись. И не скрою правды — в первый месяц своего пребывания я поклялся, что если суждено мне выбраться из этого богами забытого места, то я разыщу бывших компаньонов и отплачу соответственно. Отомщу. А затем стану величайшим из пиратов. Бичом морей. Но время проходило, и вот я уже стал размышлять о моих родственниках, о том, как я их опозорил, таких честных и достойных людей. Я в конце концов раскаялся…
Он поднял голову и посмотрел на меня большими, как у коровы, карими глазами.
— Что вы на это скажете, господин Антеро? Заберете из этого жуткого места старину Митрайка? Дадите ему шанс начать правильную жизнь?
Я кивнул.
— Оставайся с нами, — сказал я. — И если мы останемся в живых, то заберем тебя с собой. — Судя по всему, Митрайку значительно полегчало. Но я счел разумным честно предупредить его: — Однако тебе следует знать, что мы находимся не в обычном торговом путешествии. Хотя заодно мы ищем новые рынки.
— Вы в основном собираетесь передвигаться по воде? — поинтересовался Митрайк.
— Да, — сказал я. — Мы будем подниматься вверх по реке.
— Я знаю эту реку, — сказал Митрайк. — Даже проходил на несколько лиг вверх. Плыть по ней не так уж трудно, лишь бы ваша осадка позволяла. А она, похоже, позволяет.
Я напрягся. Но не успел и слова сказать, как Джанела резко спросила: