По окончании маджлиса шейх ‘Иса, со слов кинодокументалиста, принял и их группу. Голову его покрывал бедуинский платок, удерживаемый широким плетеным обручем (игалом) из золотых нитей. За поясом красовался ханджар, аравийский кинжал, с впечатляющими по убранству рукояткой и ножнами.
С разрешения шейха Ален и его помощник посетили места жемчужной ловли. Воду, чтобы утолить жажду во время «жемчужной охоты», сообщает он, ловцы зачастую брали из ключей, бивших со дна моря, ибо она, по их утверждению, лучше утоляла жажду. Экипировку ныряльщика, нисколько, похоже, не изменившуюся за столетия, составляли зажим на носу, специальный нож, кожаные «чехольчики», закрывавшие кончики пальцев, восковые пробки в ушах, да сумка-плетенка на талии для сбора раковин (13).
Поделились своими впечатлениями о Бахрейне XIX и начала XX столетий и побывавшие на нем россияне — путешественники, ученые и дипломаты. С легкой руки Алексея Федоровича Круглова (1864–1948), исполнявшего должности секретаря и драгомана консульства Российской империи в Багдаде (1890–1895), земли Бахрейна и других шейхств (княжеств) Прибрежной Аравии, население которых занималось ловлей жемчуга (нынешние Кувейт, Катар, ОАЭ), стали называть в России «Жемчужным поясом Аравии».
В сезон лова жемчуга, докладывали российские дипломаты, у островов Бахрейнского архипелага собирались «жемчужные флотилии» из всех земель Прибрежной Аравии. Большая часть улова «попадала в руки ростовщиков-индусов и перепродавалась ими в Бомбей» (14).
Бахрейн, отмечал в своих увлекательных заметках об этом островном шейхстве (20.05.1889) консул Российской империи в Багдаде Петр Егорович Панафидин (1848-?), заслужил в мире «громкую известность» своим знаменитым жемчугом. Во время «жемчужной охоты» (с половины мая по октябрь) все, без исключения, пароходы компании «Бритиш Индия», совершая рейсы в Персидский залив, непременно заходили на Бахрейн. Манама, столица Бахрейна, служила «сборным местом» для купцов со всего света, занимавшихся торговлей жемчугом. Туда, к маю месяцу, стекалось до 5 000 судов.
Правитель Бахрейна из династии Аль Халифа слыл меж арабов Аравии человеком богатым. Получал «значительную плату с каждого откупщика», занимавшегося ловлей жемчуга. Ежегодный вывоз жемчуга и перламутра только с островов Бахрейнского архипелага составлял «в среднем 500 000 фунтов стерлингов».
Делами Бахрейна, подпавшего под британский протекторат, как следует из заметок П. Панафидина, «всецело, можно сказать», заведовал тогда английский генеральный консул в Бушире, полковник Росс (15).
Заметки о Бахрейне, а также о Маскате, Джаске, Бендер-Аббасе, Линге, Бендер-Бушире и Фао, П. Панафидин составил, как указал в сопроводительной записке, на основании информации, собранной им «по пути к месту службы [в Багдад] через Бомбей и порты Персидского залива».
Интересные сведения о «Жемчужном острове» Персидского залива содержатся в отчетах и донесениях известного русского дипломата-востоковеда, надворного советника Александра Алексеевича Адамова (1870-?), служившего в Месопотамии и Персии.
Бахрейн, номинально принадлежавший Турции, говорится в его отчете о командировке в 1897 г. в порты Персидского залива, а в действительности находившийся под английским протекторатом, «славился своим жемчугом». В его ловле ежегодно участвовало «4 500 судов и до 30 000 человек». Жемчуг являлся «важнейшей статьей бахрейнского вывоза» (16).
Аравийский жемчуг, повествует А. Адамов, слыл самым крупным и ценным в мире. Жемчужные раковины вылавливали вдоль всего побережья, но «самыми богатыми» считались жемчужные отмели у островов Бахрейнского архипелага. Оттуда жемчуг шел «в основном в Индию (в 1889 г. — на сумму в 4,3 млн. руб.; в 1901 г. — на 4, 8 млн. руб.)». В промысле принимали участие все жители прибрежных деревень. В сезон «жемчужной охоты» воды Залива в буквальном смысле «кишмя кишели» ныряльщиками. Ловцы, с «костяными рогульками» на носах и «восковыми пробками» в ушах, опускались под воду «при помощи камней, подвешенных к ногам, на глубину не более 28 футов», где собирали раковины «в привязанные к талиям корзины» (17).
В 1900 г. Бахрейн в рамках командировки «на берега Персидского залива» посетил Сергей Николаевич Сыромятников (18641933), один из разработчиков новой политики Российской империи в данном районе мира — «политики дела».