========== ЧАСТЬ 1. «КЛЯНУСЬ…» ======
Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, снова нарушал правила. Отбой в Хогвартсе прозвучал уже три часа назад. Нет, дело не в том, что этот мальчик был хулиганом и злостным нарушителем всех правил и уложений (ну, может, совсем немного). Просто сейчас ему было настолько плохо и больно, что ни о каком сне и речи не шло. Всего три дня назад на его глазах и по его же вине умер человек, которого Гарри обожал со всем пылом своего юного сердца и которого считал практически вторым отцом. Если бы он переборол свою гордыню и пошел к Снейпу… Если бы он занимался окклюменцией, как следует… Если бы он не пошел в ловушку Волдеморта сам и не потащил за собой тех, кто доверился ему… Если бы… Однако вышло так, как вышло. Да, волшебники умеют поворачивать время вспять… Нет! Теперь уже не умеют: Гарри и его друзья разрушили не только зал Пророчеств, защищаясь от Пожирателей Смерти, они разрушили и все хроновороты. Все, все оказалось зря. Пророчество, ради которого Волдеморт заманил его в Министерство, разбилось, так что они его даже не услышали. Сириус умер. Некоторые из его друзей оказались ранены. И ради чего все? Одно хорошо – дурак-Министр больше не сможет отрицать возрождение красноглазой ящерицы! За всеми этими горестными думами Гарри даже не заметил, как забрел в заброшенную часть замка. Все освещение здесь составлял лунный свет, падающий из окон. Многие двери были затянуты сизым кружевом паутины. И тем страннее было услышать в этой мечте любителей ужастиков человеческую речь, раздающуюся за одной из дверей. Это было настолько странно и необычно, что Гарри даже забыл о своей скорби. Наверняка это какой-нибудь слизеринец, замышляющий очередную гадость! Охваченный азартом, Гарри как можно тише подошел к той двери, за которой звучал голос. Только теперь он понял, что все это время разговаривал только один человек, но разговаривал так, будто вел осмысленный разговор. Уже потянувшись открыть дверь, Поттер едва не сплюнул: если за дверью слизеринец (а кто еще будет шарахаться в такое время по такому месту?!), то на двери наверняка висит куча Охранных и Сигнальных чар, в которые он только что едва не влетел, как муха в паутину. Быстрая проверка выявила его правоту. Хотя была и странность: уровень чар не превышал школьную программу, а ведь слизеринцы, что бы про них ни говорили, куда более сведущи в магии, чем остальные. Снова протянув руку к двери, Гарри едва не застонал: определенно, с его головой что-то не то! Ну, выявил он эти чары, и что? Мимо них еще незаметно пройти надо, а потом еще сделать так, чтобы его не засекли в процессе подслушивания и подглядывания! Раздраженно фыркнув, парень методично наложил на себя сначала чары, которые бы позволили ему беспрепятственно пройти внутрь; затем последовали чары, которые бы не позволили ему себя выдать каким-нибудь звуком или запахом; тщательно проверил, чтобы из-под мантии ничего не высовывалось, и наконец-то начал по миллиметру открывать такую заманчивую дверь. * * * Стоило ему только на пару сантиметров приоткрыть дверь, как невнятный бубнеж превратился в полный гнева голос Джинни, сестры его лучшего друга и девушки, вот уже несколько раз появившейся в крайне смущающих его снах. – … не подумаю!!! Хоть десять раз Герой, но я же вижу, какой он на самом деле! И я собираюсь от души насладиться жизнью прежде, чем стану примерной женушкой этого очкастого шрамоголового придурка! «Очкастый шрамоголовый придурок? Но так же МЕНЯ Малфой называет…» – в какой-то растерянности подумал Гарри. Уже не колеблясь, он быстро открыл дверь так, чтобы в нее можно было пройти, и почти пробежал в дальний конец класса, где за горой сломанных ненужных парт прятались источник света и обладательница голоса. Его взгляду открылась классическая картина «Ведьма, готовящая свое ведьминское варево». На полу, по-турецки скрестив ноги, сидела Джинни. Только какая-то незнакомая ему. У ЕГО Джинни были ласковые карие глаза, добрая, застенчивая улыбка и сострадательная душа. А еще у нее были роскошные рыжие волосы, мимолетное прикосновение которых заставляло его дрожать и чувствовать в животе чуть пониже пупка сосущий холодок. А ЭТА? У этой Джинни были взлохмаченные космы, прищуренные глаза и злобно поджатые губы. Нет, это точно не могла быть Джинни, уверенно кивнул Поттер сам себе. Наверняка это кто-то под Оборотным зельем, и надо только чуть-чуть подождать, чтобы увидеть – кто. Подойдя к стене рядом, совершенно успокоившийся Гарри удобно устроился на выбранном месте и смог увидеть всю картину. Как мы уже сказали, мисс Уизли сидела по-турецки на полу. Перед ней на небольшом огне стоял на треножнике маленький котел, в котором что-то булькало, а вокруг самой девушки лежали еще несколько ингредиентов. Загадка второго голоса также решилась очень быстро: напротив Джинни было закреплено точно такое же двустороннее зеркало, какое дал ему Сириус. – Ты, дрянная девчонка! – в зеркале отобразилось лицо миссис Уизли. – Мы столько сил положили на это, а ты все хочешь разрушить?! – Да почему разрушить?! Он настолько глуп и слеп, что ничего не видит даже у себя под носом! – Джинни, детка… Попробуй понять своим куцым умишком: он – Герой всей Англии. Будущий лорд Поттер, а после смерти этого блохастого придурка – уже лорд Блэк. Думаешь, будет мало тех, кто этого не сообразит, или уже не сообразил? И, по-твоему, никто не захочет прибрать его к рукам? Тебе всего-то и нужно, что немного потерпеть и побыть той, кого он видит. Пойми, он – сирота, не знающий, что такое семья. Мы с твоим отцом дали ему то, о чем он так мечтал, теперь наступила твоя очередь. Рон уже несколько раз ошибся, за что наказан – ему урезали содержание. – Но я… – Джиневра Уизли! Не заставляй меня думать, что ты не моя дочь! Сваришь это зелье, избавишься от нагулянного ублюдка, и чтобы больше ни с кем ни-ни! Мне не нужны проблемы! Будешь той милой, ласковой Джинни, которую все это время видел перед собой Поттер. И желательно, чтобы к концу следующего года вы не просто были помолвлены, а ты ждала от него ребенка. – Но, мама! Мне же едва шестнадцать будет! – Сейчас тебе даже пятнадцати нет, а ты уже беременна неизвестно от кого! Ничего, потерпишь. Ради денег Поттеров и не такое можно вынести. – Поттеров? А почему не Блэков? Он же уже может ими пользоваться? – Почему, почему… За все надо платить, и за такой выгодный брак тоже. Деньги Блэков Дамблдор забирает себе, и кое-что из фамильных артефактов Поттеров после вашего брака тоже. Но и того, что останется, с лихвой хватит на нас всех. Недаром же Поттеры и Блэки входили в пятерку богатейших семейств Англии. – А с чего это директор забирает себе все состояние Блэков? – Прекрати жадничать, дура! Ты что думаешь, что это так легко? Скажи спасибо, что директор выбрал нас, а не ту же Грейнджер! Сыпь быстрее черную руту! Я что, вместо тебя должна еще и абортивное зелье варить? И вообще, как ты так умудрилась? Я же тебя учила Предохраняющим Чарам? – Да так… – дернула плечиком девушка, сосредоточенно добавляя следующий ингредиент. – Он был таким горячим, сильным, что я просто забыла. Подожди, а как директор собирается забрать себе деньги Блэков? Гарри, конечно, идиот, но не настолько же! – А то ты не знаешь, как. Наплетет ему опять чего-нибудь, а тот и поверит. И вообще, мой тебе материнский совет – поторопись. Поттер не полукровка, как постарался вбить ему в голову Дамблдор. Лили была волшебницей, так что он чистокровный маг. А ты сама знаешь, что сильные чистокровные маги семьи создают обычно с мужчинами. – Так ведь его недаром магглы воспитывали! Гарри едва не плевался, когда как-то увидел такую парочку. Он вряд ли… – Джинни… Кем бы вы все не считали Гарри, но он маг. Очень сильный маг. И его просто может потянуть к тому же Малфою. А эти твари слишком хитры, чтобы упускать такой шанс. Они вцепятся в него так, что нам тогда даже директор помочь не сможет. К тому же, он настолько удачлив, что Дамблдор даже как-то сказал: «Такое впечатление, что Эванс его сорок дней в Феликс Фелицис купала, до такой степени он везуч». Так что, вполне вероятно, что Гарри не только выйдет на бой с Тем-Кого-Нельзя-Называть, но и выиграет. – Даже так? Тогда почему не Азкабан? – Совсем с ума сошла?! Чтобы недовольные потом его знаменем сопротивления сделали? Нет, просто шальная Авада от руки какого-нибудь выжившего Пожирателя, и все. Ты – богатая, убивающаяся горем вдова, а сам Поттер – Герой, погибший за правое дело. Так что потерпи со своими загулами, и как можно быстрей влюби в себя Гарри. – Да я пытаюсь! Пытаюсь! Но он же идиот! Я к нему и с лаской, и уже чуть ли не откровенно себя предлагала, а он только ресницами хлопает и заикается! И все твои зелья не помогают. – Да, это проблема. Но ничего, как раз к его Дню рождения Дамблдор обещал подкинуть одно зелье. Конечно, оно темное, но должно будет перебить яд василиска и слезы феникса. – А разве это возможно? – усомнилась девушка, добавляя последний компонент, и начиная сосредоточенно помешивать зелье. – Поттер сейчас в таком состоянии, что глотает прописанные ему зелья, даже не разбираясь, что именно он пьет. Так что вместе с ними ему дают и несколько тех, которые должны ослабить полученный им иммунитет. Так что, дочь, если ты проебешь этот шанс, мы с отцом просто от тебя отречемся. Ты меня хорошо поняла? – и зеркало опустело. – Проебешь… А сама что в свое время сделала? – со злобой пробормотала Джинни на последнюю угрозу. – Думаешь, я не знаю, что ты и сама подолом только так махала, когда здесь училась? Видимо, зелье было уже готово, так как девушка аккуратно перелила его в склянку, а затем уничтожила все следы своего пребывания в помещении. Когда она выходила из заброшенного класса, ничто не говорило о том, что здесь кто-то был всего минуту назад. Тихо, без единого скрипа захлопнулась дверь. * * * Тяжело привалившись к стене, Гарри, не моргая, смотрел перед собой. Все, чего ему сейчас хотелось – это умереть. Где-то до середины разговора в нем еще жила иррациональная надежда на то, что все это – лишь бред его воспаленного мозга. Но потом сопротивляться стало совсем невозможно, и ему пришлось признать правду: это действительно были его Джинни и миссис Уизли, которую он в глубине души считал своей второй матерью. И их предательство… Это было больно. Сумев подняться на подкашивающиеся ноги только со второй попытки, он медленно побрел в сторону своей гостиной, ни на секунду не задумавшись о риске быть пойманным миссис Норрис, кошкой школьного завхоза Филча, или профессором Снейпом, который с превеликим удовольствием снимет с их факультета баллы и назначит ему отработки, не вникая в обстоятельства. Только когда он рухнул на свою постель, до его сознания дошел весь ужас подслушанного разговора. Нет семьи, где его считают еще одним сыном и братом. Нет доброго дедушки, который поможет ему всегда и во всем. Есть только алчные притворщики и человек, который в своем лицемерии намного хуже Волдеморта. И все, чего ему захотелось сейчас – это умереть. Поэтому, когда он почувствовал, что падает в черную бездну, он не стал сопротивляться, и даже с какой-то радостью позволил тьме накрыть себя своим крылом. * * * Утром за завтраком Гермиона ужаснулась, увидев землистое лицо своего друга, черные мешки под глазами и застывшую пустоту в глазах. Она не поленилась потащить Поттера в Больничное крыло, где тому прописали Успокаивающее зелье. Что еще могла сделать мадам Помфри? Она знала, что мальчик потерял человека, которого так сильно любил, но о подслушанном разговоре даже не догадывалась. Поэтому она искренне считала, что Гарри надо просто дать время, чтобы принять смерть Блэка и смириться с ней. Если бы не Гермиона, то Гарри так и продолжал бы сидеть там, где усадили. Но, при всей любви к Гарри, она даже не представляла себе, как можно пропускать занятия. Будучи уже осведомленными о случившемся, учителя старались не напоминать Гарри о его потере. Но, что самое удивительное – промолчал даже Снейп! Он всего лишь окинул Поттера нечитаемым взглядом и просто велел сесть на свое место, не придравшись, по своему обыкновению, к какому-нибудь пустяку. А вечером, когда парень сидел и вяло размазывал по тарелке еду, даже не пытаясь изобразить аппетит, возле него появился домовой эльф и передал письмо-приглашение с паролем к директору сразу после ужина. Безразлично посмотрев на ушастое создание, Гарри отвернулся и продолжил свое занятие. Только быстрое согласие Гермионы спасло гриффиндорский стол от зрелища истерики домовика. – Сэр, я привела Гарри. Вы не могли бы поговорить с ним или сделать хоть что-нибудь, чтобы вывести его из этого состояния? – в кабинет директора Поттера привела его самоназначенная нянька, и теперь умоляюще смотрела на того, кто казался ей самым мудрым и всесильным. – Да, спасибо, мисс Грейнджер. Я поговорю с Гарри и, надеюсь, сумею объяснить ему, что он ни в чем не виноват. Это было просто крайне неудачное стечение обстоятельств. А теперь вы можете идти. – Мне не надо его подождать? – Нет-нет, можете идти.