~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Гарри сказал абсолютную правду – своим друзьям он сказал, что будет с Драко, а Драко – что хочет поспать подольше, но при этом абсолютно ничего не имеет против, если Драко пойдет со своими друзьями в Хогсмид без него, а он потом сам их найдет. Но если Драко не хочет, то он, Гарри, не будет навязываться. К его счастью, Малфой только глаза закатил, язвительно высказавшись про сонливость одного гриффиндорца. Поттер тогда, жутко стесняясь, едва слышным шепотом пояснил, что у него болит попа, и он так сильно не высыпался эту неделю, что просто не уверен, сумеет ли утром встать раньше полудня. Обеспечив себе алиби, Гарри постарался побыстрее вернуться в школу, и уже оттуда пошел в деревню, разыскивая Драко. Весело перешучиваясь со встречными знакомыми, отбивая вопросы излишне любопытных, Поттер наслаждался выходным днем. Прошла всего неделя с того памятного хэллоуинского бала, а казалось – вся жизнь. Его ночи теперь были наполнены страстью и наслаждением, так что тут он не слишком-то и солгал: впервые в жизни наслаждаясь жизнью, он старался взять от нее все, и поэтому действительно с трудом вставал утром. Видимо, Гермиона хорошо надавила на Рона, потому что рыжий выглядел все более мрачным, старался все меньше общаться со счастливым Гарри, но пока молчал. Однако, как боялся Поттер, это было ненадолго. Что ж, Министрами не становятся просто так, и Скримджер не был исключением, как цинично подумал гриффиндорец, когда комкал записку без подписи, присланную неприметной совой. «В воскресенье, в девять утра». Быть гордым и неподкупным легко, когда в стране нет проблем, но вот суметь стать тем, кто наведет порядок в хаосе… Руфус Скримджер не смог устоять перед искушением.
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Отпроситься у Макгонагалл труда не составило: оказалось достаточно сказать, что его вызвали для дачи показаний против захваченных в Министерстве Пожирателей. Декан только неодобрительно покачала головой, но вникать в детали не стала, что было Поттеру только на руку. Сегодня выходной, так что еще неизвестно, когда до директора дойдет информация, где Гарри провел день. Друзьям он просто сообщил уже ставшую привычной отмазку «я у Драко на весь день», а самому Малфою – почти правду: «Мне хочется сделать тебе приятное, но для этого я должен незаметно попасть в Лондон так, чтобы никто этого не узнал». Отпустив, по своему обыкновению, несколько язвительных комментариев, Драко согласился прикрыть Поттера перед грифами, предупредив, что сюрприз должен быть таким, чтобы он ахнул, иначе он больше никогда не пойдет ему навстречу. Расплывшись в радостной улыбке, Гарри едва не повис на шее у Малфоя, осыпая того частыми поцелуями, и шепча в паузах, что Драко самый-самый, и он будет очень, очень, очень рад его сюрпризу.
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
– Вызывается свидетель защиты – Гарри Джеймс Поттер! Немногочисленные свидетели этого процесса ахнули. Даже лорду Малфою с трудом удалось удержать лицо, видя, кто выступает в его защиту. Видимо, последние новости до него пока еще не дошли. – Мистер Поттер, вы уверены? – лицо обвинителя выражало разнообразную гамму чувств: начиная от подозрения в полном безумии Мальчика-Который-Выжил, и заканчивая полной уверенностью, что он находится под Империо. Сам Гарри прошел на свидетельское кресло с некоторым колебанием. – Мистер Поттер, так уж получилось, что теперь вы свидетель не обвинения, а защиты, – доброжелательно обратился к юноше приятного вида мужчина с очень умными глазами и цепким взглядом. – Мне бы хотелось задать моему свидетелю несколько вопросов, которые бы сделали картину для уважаемых судей более полной и ясной. Поначалу вам покажется, что они абсолютно бессмысленны, но на самом деле они имеют самое, что ни на есть прямое отношение к делу. Вы позволите? Благообразный Председатель несколько неуверенно кивнул, но, тут же уточнил: – Только если они действительно имеют отношение к делу. Если это не так, то вопросы будут признаны неуважением к суду. – Что вы, Ваша Честь, как можно, – уважительно поклонился мистер Гюнтер, насколько знал Гарри. – Итак, мистер Поттер, позвольте первый вопрос. Где вы учитесь? – В Хогвартсе, на шестом курсе, – немного расслабился парень – Вы не могли бы мне сказать, кто ведет у вас предмет под названием «ЗОТИ», и свое мнение об этом преподавателе. – Ну… – теперь растерялся от неожиданности вопроса Гарри. – На первом курсе у нас вел ЗОТИ профессор Квиррел. Мы над ним смеялись, потому что он заикался и мы считали его немного сумасшедшим. А оказалось, что у него в башке торчал Волд…э-э-э-э… Тот-Кого-Нельзя-Называть. Он еще охотился за философским камнем, который был спрятан в школе. – Я правильно понял ваш ответ? Ваш директор принял в школу одержимого, не проведя необходимой проверки, да еще и спрятал в месте, полном детей, очень сильный артефакт? Ладно, ответ принят. Теперь второй курс? – Ну, на втором курсе у нас был профессор Локхарт. Жуткий пустомеля! Он только и мог, что смотреться в зеркало, и спрашивать на контрольных, какой у него любимый цвет. Тогда еще василиск по школе ползал, окаменяя магглорожденных, и когда ему сказали, чтобы он помог, этот кинулся со всех ног собирать вещи, чтобы сбежать. – М-м-м… Итак, на втором курсе у вас опять был, точнее, не было приличного учителя. Третий курс? Председатель суда застучал молотком. – Адвокат, мы здесь рассматриваем дело Люциуса Малфоя, а не недостатки нынешнего образования! Вы сказали, что ваши вопросы имеют самое прямое отношение к делу, но пока этого не видно! – Уважаемый господин Председатель, я не отказываюсь от своих слов. Но мне надо, чтобы вы все услышали ответы этого молодого человека. Без них у вас не будет полной картины произошедшего. – Господин Гюнтер, мы отдаем должное вашему профессионализму, но если ваши вопросы окажутся лишними, то мы будем вынуждены запретить вам на год практику в нашей стране. – Мистер Поттер, так кто был вашим учителем на вашем третьем курсе? – Ремус Люпин. Он был другом еще моих родителей, и он был очень хорошим учителем. – Очень хорошим другом ваших родителей и очень хорошим учителем… А почему тогда он не взял на себя вашу опеку? И почему не продолжил преподавание на четвертом курсе? – Люпин, Люпин… Оборотень! Ну, конечно! Дамблдор тогда настолько спятил, что взял на работу в школу оборотня, который едва не загрыз учеников! – это воскликнул один из судей. – Мистер Поттер, таким образом получается, что программу третьего курса вам преподавал оборотень. Нда, признаться, такого я не ожидал. Хорошо, а четвертый? – Ну, на четвертом нам преподавал Аластор Грюм, только это был не Грюм, а Барти Крауч-младший, а настоящий Грюм весь год просидел в сундуке, где мы его и нашли, когда Грюм, ну, тот, который не настоящий, а Крауч, притащил меня в комнату настоящего Грюма, чтобы убить. Но он был хорошим учителем! Это я про Крауча. Он нам показывал, как накладывать Непростительные, и учил сопротивляться Империо. У меня получилось! – гордо похвастался Гарри. – Империо… Умеете сопротивляться… Хороший учитель, который учит непростительным, согласен, – иронично похвалил непонятно кого мистер Гюнтер. – Боюсь спросить, а кто был у вас на пятом курсе? – Долорес Амбридж, – скривился Гарри. – Она нас ничему не учила, только заставляла читать, какое хорошее у нас Министерство, какой хороший у нас Министр Фадж. А когда ей задали вопрос – как же практика? Или мы будем сдавать только теорию на экзаменах? – она сказала, что нам ничего этого не надо, нас защитит государство, а того, что мы знаем, вполне хватит для мирной жизни. Она меня еще заставила писать Кровавым Пером, что я никогда не буду лгать, когда я заявил ей, что Волдеморт возродился, и ничего я не вру! Вот, видите?! – И Гарри сунул вперед кулак, где отчетливо виднелась белая нитка шрама, складывающаяся в эти самые слова «Я не должен лгать». – Прелестно, – умилился адвокат. – Таким образом, за все время вашего обучения, у вас не было ни одного хорошего преподавателя по Защите. А сколько времени вы вели бой с моим подзащитным? – Что? – не понял вопроса Поттер. – Тогда, в Министерстве, когда моего подзащитного взяли с палочкой в руках, сколько времени вы с ним сражались? Хотя бы приблизительно? – Ну… – задумался Поттер, – минут десять, наверное. – Минут десять. При полном отсутствии элементарных знаний и навыков, вы сражались с взрослым, чистокровным, отлично образованным магом почти десять минут. Вам самому это странным не кажется? – Тогда нет, а сейчас… – поднял на адвоката изумленные глаза Гарри. – Тогда вы не могли бы мне сказать, точнее – назвать тех, кто пострадал от рук лорда Малфоя? – Ну… Джинни Уизли – он в нее Петрификус Тоталус бросил, и она упала. Я еще тогда так испугался – стоило ей начать падать, и мимо того места, где она стояла, пролетело Секо. Гермиона. Он в нее Ватноножным кинул, она еще очень сильно плечо себе вывихнула. Только, там рядом с ней Бомбарда взорвалась, так что, это было даже к лучшему. Еще Невилл – он в него таким Ступефаем запустил, что Нев к самой стене отлетел и головой стукнулся. У него огромная шишка была и сотрясение мозга. – А там рядом никакое заклинание не пролетало? – Да… было такое. Только в Невилла Ступефай попал, и он начал падать, как там Авада пролетела… – Вывод. У вас нет никаких навыков, никого образования, но вы ведете в течение десяти минут бой с Пожирателем Смерти. Ведете этот самый бой набором школьных заклинаний, и ваш противник, несомненно, обладая куда большим арсеналом заклятий, отвечает вам так же набором из школьной программы. При этом, стоит только ему попасть в одного из ваших друзей, как именно в том месте пролетает заклинание, которое причинило бы намного больше ущерба, вплоть до смертельного исхода. Я все правильно изложил? – … – Уважаемый Суд, я прошу вас признать моего подзащитного невиновным, в связи с вновь вскрывшимися обстоятельствами. Все мы люди, и, однажды совершив ошибку, не должны платить за нее всю жизнь. Когда-то лорд Малфой был молод, горяч, полон планов и надежд. Не его вина, что он оказался обманут, как и многие достойные. Однако ныне, не имея возможности отказаться, сей достойный лорд приложил все усилия, дабы свести возможный ущерб к минимуму. Вы сами слышали, какое образование у мистера Поттера. Неужели это действительно возможно: сражаться с тем, кто является Пожирателем Смерти, и не пострадать? Прошу учесть, что один раз еще можно признать за случайность, когда школьное заклинание выводит из-под, не будем лгать сами себе, смертельного удара. Но три раза подряд и от рук одного и того же человека?! Лорд Малфой не желал зла школьникам, и делал все возможное, чтобы никто не пострадал. Увы, но в Англии, как я понял, принято выводить под первый удар детей, причем, принято так называемой светлой стороной. А Темная – делает все возможное, чтобы сохранить эту жизнь. Я все сказал. – Мы не можем принять такую защиту! – почти завопил обвинитель. – Насколько нам известно, мистер Поттер находится под влиянием какого-то зелья, которое не позволяет ему адекватно оценивать собственные поступки и слова! – Мистер Поттер, это так? – строго обратился к парню Председатель. – Я… я не знаю. Почему сразу неадекватно? Что плохого в том, что я считаю Драко очень хорошим, добрым и понимающим? Ну, дрались мы с ним долго. Ругались. Он был занозой в зад.. э-э-э… А потом я вырос и понял, что лучше мне уже никогда не найти. – Мистер Поттер, а что вы можете сказать про отца своего друга? Про лорда Малфоя? – вкрадчиво спросил мистер Гюнтер. – Ну-у-у-у…, – Гарри затравленным взглядом посмотрел прямо в заинтересованные серебристые глаза, так похожие на те, в которые смотрел теперь каждое утро. – Ну же, мистер Поттер. Не съест же вас лорд Малфой, – по-доброму улыбнулся адвокат. – Ну, он очень… сильный. Как маг, да. Еще он очень влиятельный. И он всегда получает все, что хочет, как говорит Драко. А Рон и Гермиона говорят, что он неразборчив в средствах, плевать на всех хотел, и может купить за свои деньги кого угодно, и ничего ему за это не будет! И я с этим согласен! – последние фразы Гарри протараторил так быстро, что слова почти слились в одно. – Ну, вот видите! У молодого человека есть свое мнение, полностью опровергающее предположение стороны обвинения, что мистер Поттер не способен логически мыслить сам. – Суду все ясно! – стукнул молоточком Председатель, обрывая начатую фразу обвинителя. – Суд принял решение: освободить лорда Малфоя из-под стражи за отсутствием вины, и принести извинения за незаконное задержание! – Мистер Поттер, с вами было очень приятно работать, – склонился в уважительном полупоклоне мистер Гюнтер. – Вопросы, предложенные вами, не выбивались из событий, однако полностью меняли картину. Признаться, в таком ракурсе событий даже я засомневался в виновности лорда Малфоя! – с этим двояким высказыванием адвокат отбыл по своим делам. Однако в одиночестве Гарри оставался недолго. Стоило только блистательному защитнику завернуть за угол, как над ухом раздался бархатный голос лорда Малфоя. Подпрыгнув от испуга, парень с колотящимся сердцем и пылающими щеками повернулся к мужчине. – Мистер Поттер, признаться, я был несколько отрезан от свежих новостей, и буду вам крайне признателен, если вы просветите меня на этот счет, пока мы с вами будем добираться до школы, чтобы я мог повидать сына. Наверное, адвокат озаботился не только защитой лорда Малфоя, но и его внешним видом. Теперь длинные чистые волосы блестели, как и раньше; лицо, несколько осунувшееся, по сравнению с тем, каким оно было в Министерстве, чисто выбрито. Простые рубашка, брюки и ботинки, первые невнятного серого цвета, а обувь – потертого черного, исчезли. Их заменили красивый камзол темно-синего бархата, черные замшевые брюки, заправленные в высокие сапоги, и длинный, подбитый серебристым мехом, плотный плащ. И трость. Неизменная трость лорда Малфоя с набалдашников в виде головы змеи снова была у него в руках. – Ну, что вы, Гарри. Право слово, не стоит так пугаться. Я всего лишь хочу узнать, с каких пор вы с моим сыном вместе, и о каком зелье кричал тот маг. Пойдемте, не стоит тратить время зря. Покорно кивнув головой, Гарри поплелся рядом с Люциусом Малфоем, судорожно пытаясь сообразить, о чем ему рассказывать сначала. Решив не мучиться, он в пять минут рассказал, что приехал в школу, понял, насколько красивым стал Драко, потом был взрыв на зельеварении, и тогда-то он и понял, насколько дорог стал ему Малфой-младший. Потом он набрался храбрости, и пригласил его на бал в честь Хэллоуина, только перепутал слова, но он же не знал об этом! А Драко взял, и согласился стать его партнером. И теперь он, Гарри, самый счастливый человек. А так как лорд Малфой попал в Азкабан по его, Гарри вине, то он и попытался исправить свою ошибку, чтобы сделать любимому приятное. Все. Глядя в доверчивые зеленые глаза, лорд Малфой сообразил, как много пропустил, и что его сын оказался достойным Наследником Рода, раз сумел воспользоваться случаем, а не пошел на поводу своей детской вражды.