~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
– Лорд Малфой, можно вы… – на Люциуса с мольбой смотрели огромные зеленые глаза. Стоя перед дверями в школу, Поттер едва не приплясывал от нетерпения. – Мистер Поттер, если вы более внятно изложите, чего от меня хотите, то я буду знать, в моих ли это силах. – Лорд Малфой, время всего-то около одиннадцати. Я точно знаю, что в воскресенье Драко любит поспать, и сейчас он наверняка завтракает. Вы не могли бы ну совсем чуть-чуть подождать здесь? Пожалуйста! Я обещал сделать сегодня Драко приятный сюрприз, и теперь хочу его предупредить, что у меня получилось. Вы сможете, а? – Я зайду через минуту после вас. – Спасибо!!! – до Люциуса донеслось только эхо, с такой скоростью Поттер рванул в школу. Постучав по набалдашнику пальцами, лорд решил, что если сын не станет слишком артачиться, то… Поттер богат, симпатичен, как стало видно, очень силен. Одно «но»: надо решить этот вопрос с Повелителем. Но упускать такой лакомый кусочек из рук будет полной глупостью. Кивнув своим мыслям, он решительно направился в сторону Большого Зала, не обращая внимания на шокированные взгляды встреченных по дороге учеников. – Драко, Драко!!! – с радостным воплем влетел в Зал Поттер. На его счастье, Малфой и большая часть слизеринцев как раз вставали из-за стола, собираясь пойти в Хогсмид. Именно этот момент выбрал Поттер, чтобы повиснуть на шее у блондина. – Поттер, я рад, что ты рад, но не до такой же степени, чтобы терпеть тебя на своей шее! – возмутился Малфой. – У меня получилось! Получилось! Помнишь, я тебе сюрприз обещал? Он у меня получился!! – Да? И где он? Что-то я ничего не вижу! – ответом ему стали гробовая тишина в Зале, и такой знакомый мерный стук. Повернувшись лицом к двери, Драко даже растерял большую часть своей важности. – Отец?! – Сын. Можно ли считать, что сюрприз, задуманный мистером Поттером, удался? – Гарри?! Ты… ты вытащил моего отца? Но как?! – О, Драко! Я же знаю, как ты его любишь. И потом, ты же не раз говорил, что мама – это не то. Представлять надо отцу. А я так хочу, чтобы наши отношения признали! Видишь? Теперь ты можешь, но только если хочешь, я не настаиваю! Ну… ты можешь пригласить меня, чтобы познакомить и со своей мамой… – на пунцовых от смущения щеках Поттера можно было блинчики жарить. – Безусловно, мой сын по всем правилам оформит это приглашение, а мы с супругой будем рады видеть вас у себя в Малфой-Мэноре, Гарри. Вы же не против, если я буду называть вас по имени? – Нет, нет, что вы! Я буду очень рад, а то когда меня называют мистером Поттером, мне так неловко, будто… – ТВАРЬ! СУКА!! Скотина! – от этого вопля, казалось, содрогнулись даже стены. Гарри был прав, когда предполагал, что Гермиона не сможет сдерживать долго темперамент Рона. – Я молчал, когда ты лизался с Хорьком, молчал, потому что мне затыкали рот, когда ты подставлял ему жопу… Но тебе стало мало одного Хорька, и ты решил, что надо, чтобы тебя пялил и его отец-Пожиратель?! Я-то думал, что ты женишься на Джинни, и станешь маме еще одним сыном, а нам – братом, но ты предпочел стать Пожирательской подстилкой!! – Подстилкой?! – оскорблено вскинулся Поттер, невольно задвигая Драко себе за спину. – Ты посмел назвать меня подстилкой?! – А кто ты еще есть? Пусть хоть десять раз зелье, но если бы в тебе этого не было, у тебя бы не стала свербеть жопа, чтобы ее поимели! – Значит, я подстилка? – от Поттера повеяло таким холодом и такой угрозой, что передернулись все, в том числе и оба Малфоя. – Джинни… – пройдя к столу гриффиндора, Гарри властно взял рыжеволосую красавицу за руку, и повел на середину зала, не обращая внимания на некоторое сопротивление. – Ты, шрамоголовый извращенец, что тебе надо от моей сестры?! – подлетев к Поттеру, Рон попытался ударить его, но нарвался на Петрификус Тоталус. – Полежи спокойно и послушай других, тебе это полезно, – с неприятной улыбкой заметил Гарри. – Насколько я помню, ваша семья должна мне два Долга Жизни. Первый – за то, что я лазил в Тайную Комнату и сражался с василиском за твою жизнь. Помнишь, Джинни? Ты еще в тот год додумалась напитать своей силой личный артефакт Волдеморта, который привезла с собой в школу, а потом еще и этого самого василиска разбудила и выпустила в школу, когда была одержима духом Лорда. Помнишь? – ответом ему послужило дружное аханье учеников, подтянувшихся на такой спектакль. – Второй Долг – когда я спас вашего отца. Если бы не я, то его нашли только утром, но столько бы он после визита Нагини не протянул. И теперь я хочу, что бы ты вернула свой Долг Жизни. Мне. Здесь, и сейчас. – Гарри, но, ты же тогда отмахнулся и сказал, что мы тебе ничего не должны! – Джинни Уизли сопротивлялась изо всех сил. В отличие от брата кое-какие мозги у нее были, и она прекрасно отдавала себе отчет, что Рон умудрился разозлить Поттера до такой степени, что его требование не сулит их семье ничего хорошего. – Похрен! Я тогда был не в себе, да и правильного отказа я не произнес. Так что, отвечать тебе за слова брата все равно придется. Скажи мне, и всем, со сколькими парнями ты спала, и от кого был тот ребенок, для которого ты варила в прошлом году Абортивное зелье? Как будто выключили все звуки, такая тишина разом упала на Большой Зал. Шокированные, недоуменные, злорадные, а еще – быстро становящиеся брезгливыми и гневными взгляды. Многим было не по душе поведение этой самоуверенной и бесстыжей девчонки. Но поделать ничего было нельзя – слишком уж явным было благоволение директора к семье Уизли, и слишком заметным было его поощрение развитий отношений между Джинни Уизли и Гарри Поттером. И тут – такой удар. Противиться ясному приказу девушка не смогла, поэтому, сопровождая каждое слово, сказанное сквозь стиснутые зубы, зазвучали имена: – Вэйзи, Корнер, Пьюси, Маклагген. Ребенок был или от Пьюси, или от того маггла, с которым я встретилась на дискотеке в Лондоне. – Джинни…? – Похоже, Гарри сам не ожидал такого результата. – Ты что, спала с несколькими парнями? И даже не знаешь, от кого был ребенок? И после этого твой брат называет подстилкой меня? – Ну, все, потаскушка, готовься – я и моя семья так этого не оставим! Азкабан тебе будет только сниться, если окажется, что ребенок был мой, – хоть десять раз Предатели Крови, но были способы вывести таких вот, случайных детей из прОклятого Рода. И аборт без разрешения отца становился не просто уголовным преступлением – за это обиженная сторона вполне могла потребовать ответа от всего Рода. Что, похоже, и собирался сделать Эдриан Пьюси. – Не так быстро, мистер Поттер. Мы понимаем, насколько щекотлива ситуация, но нам необходимо, чтобы вы подписали несколько бумаг. На письма вы не отвечаете, поэтому, вопреки нашему обыкновению, нам самим пришлось посетить вас. Что, несомненно, отразится на конечном счете за наши услуги. Однако, сумма слишком крупная, чтобы довольствоваться только подписью вашего опекуна. Пока в Большом Зале шла эта импровизированная драма, у нее появилось еще несколько незамеченных свидетелей – гоблины Гринготтса. – Что?! – на невозмутимых банковских служащих смотрели широко распахнутые, пустые от шока глаза. – Роспись? Где? – На документах, которые мы подготовили согласно вашему распоряжению о приюте. – Хорошо, давайте я распишусь… – Гарри было все равно, что от него требуют. – Поттер, а ну, стой! – от властного оклика Драко Гарри сильно вздрогнул. – Что еще за приют? – Ну, приют… А что за приют? – как было видно невооруженным глазом, все, чего сейчас хотелось измученному парню, это чтобы его оставили в покое. В вопросе не было ни грамма любопытства, только тоска и надежда, чтобы от него, наконец, все отстали. – Еще летом вы прислали со своим опекуном распоряжение подготовить документы на основание приюта для детей-сирот магов. Основать его вы намерены за счет состояния своего крестного, которое было вам завещано. Единственная сумма, которую вы собирались оставить себе – это десять тысяч галеонов. – Так, господа, – сумел пробиться сквозь гвалт голос директора, – это не та тема, которую стоит обсуждать при всех. Будет лучше, если вы пройдете в мой кабинет, где будет намного удобнее решить этот вопрос. – Подождите, подождите. Какой приют? – Гарри никак не мог понять, о чем идет речь. – Какие деньги? Какое завещание? Какие десять тысяч?! – Мистер Поттер, мы глубоко сочувствуем вам в вашей потере, однако, пора бы уже браться и за дела. Мы понимаем, что вы считаете своим долгом борьбу с некой личностью, но перекладывать все дела на вашего опекуна – это уже слишком. Мы столько раз присылали вам предложения по выгодному обороту денег, но вы постоянно отказывались от них. Если вы продолжите вести себя таким образом, то состояния вашего отца вам надолго не хватит. – Подождите! – Гарри даже головой потряс, а шоковая одурь сменилась непониманием: о каких это деньгах и предложениях ему говорят?! – Какие предложения?! – Господа, я настоятельно советую вам пройти в мой кабинет! Личные дела оттого и называются личными, что их решают между собой, а не на глазах у множества посторонних людей! – Дамблдор был недоволен тем, что Гарри обсуждает такой вопрос в Большом Зале. Даже задорные искорки в глазах погасли, что было крайне редко. – Господин директор, о каких предложениях мне говорят? – Гарри решил обратиться к первоисточнику. – Мальчик мой, я еще раз говорю – идемте в мой кабинет, где вы и решите все вопросы. – О, нет! – с большим интересом прислушивающийся Люциус Малфой уже сделал свои выводы. – Мистер Поттер, вас спрашивают, вы получали когда-нибудь хоть какие-нибудь финансовые документы? – На первом курсе я взял деньги из сейфа… Потом отдал тысячу галеонов Джорджу и Фреду на открытие своего магазинчика… И все… – Как все? – неприятно поразился один из гоблинов, уже не обращая никакого внимания на то, где они разговаривают. – Мистер Поттер, начиная со смерти ваших родителей, мы… – Господа! Это школа, а не банк! Для этого предназначены кабинеты, а не школьная столовая! – директор властным жестом пригласил незваных гостей следовать за собой. – Господин Дамблдор, вы представили нашему банку документы, по которым вы являлись опекуном нашего клиента. Мы не сочли нужным проверять информацию, учитывая, насколько уважаемым членом общества вы являетесь. Однако, судя по всему, вы не исполняли должным образом свои обязанности, и попросту обкрадывали мистера Поттера! Причем, в особо крупных размерах, – глава делегации был сама невозмутимость. – Обкрадывал…? – Гарри выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. – Мистер Поттер, на протяжении всего опекунства, господин Дамблдор снял с вашего счета свыше миллиона галеонов, – от названной суммы присутствующим едва не стало плохо. – Деньги шли на оплату вашего проживания в защищенном месте, одежду, питание, специальное обучение. – Питание? Одежду? Обучение?! – Гарри начал смеяться. – Питание, одежда, обучение! Одежда, обучение, питание! О-о-о!!! и еще безопасное жилье!!! Да! Как же я мог забыть – безопасное жилье!!! Хлоп! Звонкая пощечина, отвешенная Драко своему партнеру, прекратила истерику. – Прекрати истерику. Сейчас надо решить вопрос с деньгами, а не пускать все на самотек! – Решить… Я всю жизнь хожу в обносках кузена, потому что он толще меня, а у тети с дядей не было лишних денег на мое содержание. Я тружусь по дому, как домовой эльф, чтобы оправдать то, что меня не сдали в приют. Я не помню, чтобы в детстве к Дурслям приходили гости. Специальное обучение, одежда, питание и жилье… А на деле – меня просто обкрадывали. Спасибо вам за сладкую жизнь, господин директор! То-то вы так рвались отправить нас в кабинет, подальше от лишних ушей! За что? За что вы со мной так?! Драко, давай уйдем – меня сейчас вырвет. Лорд Малфой, вы можете пока что-то сделать? – Гарри, я правильно понимаю, что вы хотите сделать меня своим доверенным лицом? – Я уже не знаю, кому можно доверять, кому нельзя… Все равно. Доверенным, так доверенным. Даже подпишу, что надо… – Господа, вы можете подготовить такой документ? – лорд Малфой решил, что незачем откладывать дело в долгий ящик. – У нас есть с собой даже предварительный бланк, – с уважением ответил на это глава делегации. – Если мистера Поттера устроят условия, то он может подписать его, и тогда все вопросы по его финансам будете решать вы. – Давайте сюда! – требовательно протянул руку Гарри, который пока еще не ушел, и волей-неволей слышал и вопрос, и ответ. – Но вы же его даже не прочитали! – ужаснулись и гоблины, и лорд Малфой. – Полагаете, мне все еще есть что терять? – горько усмехнулся на это гриффиндорец. – Меня обманул человек, которого я считал самым родным и близким в этой жизни. Обманул, не задумавшись, не колеблясь. Если обманете и вы, то хоть не так обидно будет – все знают, что вы меня терпеть не можете. И вообще, – несколько раз прерывисто вздохнув, Гарри обратился к стоящему тут же профессору Снейпу, с огромным интересом наблюдающего очередное зрелище, устроенное Поттером. – Профессор Снейп, на первом курсе, когда нас распределяли, я сказал Шляпе, что специально на следующий год привезу для нее моль, белизну и хлорку, если меня отправят на Слизерин, как хотела сделать она, а не на Гриффиндор, как хотел я. У меня нет сил учиться вместе с ними, – Гарри кивнул в сторону Уизли. – И уж тем более я не хочу учиться там, где учился он, – теперь кивок был в сторону красного от гнева директора. – Можно ли мне пройти перераспределение на факультет? Пожалуйста… – М-м-м… Для вас, мистер Поттер, правила, как обычно, не существуют. Но знаете, такой закон есть. Если ученик по каким-то причинам теряет веру в свой факультет, или более не имеет сил обучаться на нем, то он вправе пройти перераспределение. Только, если его вновь отправят тот же факультет, то он должен заплатить штраф. Вы готовы? – Деньги, деньги, деньги… как Хогвартс любит деньги! Я готов! Я не представляю себе, как буду носить ту же эмблему, что и эти… Предатели Крови! Вроде, их братья нормальные люди: хорошие, веселые и готовые работать. Почему же эти двое такие… гады? Профессор Макгонагалл молча принесла Распределяющую Шляпу. Ей нечего было сказать в оправдание школы и директора. Во всей этой ситуации была и ее вина – она не стала протестовать, когда Дамблдор принял решение подкинуть Гарри Дурслям. Она тоже не интересовалась, как мальчик жил все эти годы. И уже тем более она не интересовалась, откуда брались деньги на Орден Феникса. Поэтому теперь все, что она могла – это молча, без протестов, смотреть, как уходит потерявший веру в алый факультет один из ее львов. – Я говорила тебе, что твое место не Гриффиндор. Что же вы все так сопротивляетесь своей судьбе? Много ли счастья принесло тебе твое решение? СЛИЗЕРИН!!! – не успел Поттер даже прикоснуться к ней, как Шляпа громогласно вынесла свой вердикт. Но и предыдущие реплики, сказанные, вроде, про себя, расслышали тоже все. Обняв своего партнера за плечи, Драко что-то зашептал ему на ухо, успокаивающе гладя по спине. Кинув на гриффиндорцев долгий взгляд, Малфой-младший воздержался от добивания и так лежачего противника. А вместо этого предпочел быстрее увести Поттера из Большого Зала. Чудесно начинавшееся утро закончилось настолько… жутко! На самом выходе их поймал один из гоблинов: сунуть на подпись тот самый документ финансовой доверенности. Не глядя подмахнув бумагу, Гарри, сгорбившись, походкой старика в сопровождении Драко наконец-то покинул это проклятое место. С минуту все прислушивались к шаркающим шагам, пока они не стихли в направлении подземелий. – Итак… – произнес лорд Малфой, многообещающе глядя на Дамблдора. – Думаю, мы сейчас проходим в ваш кабинет, и там уже разбираемся, на что ушло свыше миллиона галеонов, снятых со счетов моего доверителя, и каков вообще ущерб, нанесенный ему вами во время вашего опекунства. – Я все делал во благо мальчика! – с апломбом произнес директор. – И я не обязан давать в том отчет кому бы то ни было! – Вы обязаны дать отчет нам! – с угрозой ответил на это один из гоблинов. – Мы не вмешиваемся в дела магов, а вы именно это и сделали, поставив под угрозу саму репутацию банка! Если бы мы сегодня так удачно не выбрали момент, то наш клиент по нашей вине лишился бы четырнадцати миллионов! Кто бы после такого доверял нам? Так что отчет вам давать придется, и давать его придется за каждый снятый вами кнат! А после вас ждет решение нашего Совета – еще никто не смел так дерзко обманывать нас и оставаться безнаказанным. – Этот мир прогнил насквозь. Я так старался привить детям согласие, чувство равенства и сплоченности. Мне хотелось, чтобы не было больше этой классовой разделенности, когда одним доступно все, а другим приходится довольствоваться крохами. Мир идет вперед, а мы застряли в Средневековье со своими взглядами на магию. Зачем уже нужны эти архаичные ритуалы, замшелые традиции и кровь? Дело за молодыми, а не за теми, кто так цепляется за прошлое. Вы должны понимать, что эта Темная магия должна уйти, уступив дорогу Свету. Только Свет может помочь нам в объединении с магглами, только с ними у нас есть будущее! Я так радел о всеобщем благе, которое требует не только жертв, но и денежных вливаний, чтобы поддержать мои начинания, а теперь все, что слышу – это упреки. Посмотрите на семью Уизли – разве им плохо? У них детей больше, чем было у любого мага! И так может быть у любого, стоит только отринуть свои замшелые убеждения! Но Свет не погасить так просто! Он будет пробиваться из любой щели, одного тоненького лучика будет достаточно, чтобы осветить самую темную комнату! Я не буду оправдываться за свои действия, ибо они полностью правы, и не буду ждать, чтобы загнившие души смели судить меня! Подняв руки над головой, Дамблдор хлопнул в ладоши, и исчез в вихре огня и света, окружавших Фоукса, предоставив растерянной Макгонагалл, ошеломленным ученикам, разъяренным гоблинам и торжествующим Малфою и Снейпу разбираться с оставленным после себя хаосом.