У меня хлынули слезы. Я больше не могла и не хотела сдерживаться.
Риз наклонился и стал их слизывать, одну за одной. Как когда-то в Подгорье.
— У тебя есть выбор, — пробормотал он, уткнувшись мне в скулу. — Либо я дочиста тебя оближу…
Его пальцы нащупали под одеждой мой сосок и слегка придавили. Можно подумать, что мы могли надолго забыть об окружающем мире и наслаждаться только друг другом.
— Либо ты заберешься в купель и вымоешься. Вода должна уже согреться.
— Это намек, что от меня пахнет? — спросила я, отодвигаясь и морща лоб.
Риз усмехнулся:
— Ни в коем случае. Но…
Его глаза помрачнели. Он словно только сейчас заметил мой вид.
— На тебе кровь. Твоя и чужая. Как заботливый мужчина, я предлагаю тебе вымыться, а потом я всласть полакомлюсь тобою.
Я засмеялась и провела по его волосам, наслаждаясь ощущением шелковистых прядок.
— Какая предусмотрительность. Даже не верится, что ты всех разогнал, дабы не тревожили наш… постельный покой.
— Одно из многих преимуществ, которые дает положение верховного правителя.
— По-моему, это ужасное злоупотребление властью.
На губах Риза играла полуулыбка.
— И что же ты выберешь?
— Я бы очень хотела посмотреть, как ты будешь слизывать с меня недельную корку грязи, пота и крови…
Его глаза сверкнули, словно он был готов принять вызов.
— Но я сберегу немало времени тебе и себе, если просто вымоюсь, — добавила я и улыбнулась.
Ризу хватило наглости показать, что он слегка раздосадован. Я отпихнула его, встала и отправилась в купальную, примыкавшую к спальне. Тяжелая фарфоровая купель была до краев наполнена горячей водой.
— Ты даже устроил пузырьки?
— А у тебя есть возражения? — невинным тоном спросил он.
Я стала расстегивать камзол. Мои пальцы были почти черными от грязи и запекшейся крови.
— Думаю, скоро понадобится сменить воду. И хорошо, если один раз.
Риз щелкнул пальцами, и моя кожа стала совершенно чистой.
— Если ты способен на такие фокусы, зачем вообще тратить время на мытье? — удивилась я.
В Подгорье, где мне никто не предлагал мыться, Риз несколько раз очищал меня от пластов грязи. Я тогда и не подозревала о магическом очищении.
Он стоял в дверях, глядя, как я снимаю рваный камзол. Так внимательно, будто за всю долгую жизнь не видел ничего важнее.
— Основа грязи все равно остается. И вот этот маслянистый слой нужно смыть.
Риз жадно следил за каждым движением моих пальцев. Покончив с камзолом, я принялась стаскивать сапоги.
И в самом деле, моя кожа только выглядела чистой, но по ощущениям оставалась немытой. Я сбросила сапоги на распластанный камзол. Мыться все равно придется.
— Ты слишком долго раздеваешься, — посетовал Риз, кивая в сторону купели.
Его слова сопровождались рычанием, от которого у меня затвердели соски. Это он тоже заметил.
Я улыбнулась, сняла рубашку и швырнула ее на мраморный пол, выгнув спину больше, чем требовалось. Солнце просвечивало сквозь пар, поднимавшийся от воды. Пространство между нами было золотисто-белым. Риз снова зарычал, уставившись на мое голое тело. Его пальцы коснулись моих грудей, отяжелевших от желания и болевших по той же причине. Я была готова вообще забыть о мытье.
Однако я сделала вид, что даже не заметила его прикосновения. Спокойно расстегнула штаны и бросила их на пол вместе с нижним бельем.
У Риза засверкали глаза.
Я усмехнулась, поглядев на его штаны, выразительно оттопырившиеся в одном месте.
— Жаль, что эта купель не вмещает двоих, — притворно вздохнула я.
— Завтра же это будет исправлено.
Голос Риза звучал спокойно, но с очень выразительной хрипотцой. Невидимые руки трогали мои груди, потом очутились между ног.
Матерь, спаси меня. Я еще как-то ухитрилась забраться в купель и даже вымыться.
Все это время Риз стоял у двери, ни на секунду не спуская с меня глаз.
Возможно, какие-то части тела я мыла дольше. И он это, конечно же, видел. Его рука так сдавила косяк, что дерево жалобно застонало. Я думала, Риз не вытерпит и прыгнет в купель. Он вытерпел. Более того, он вытерпел и потом, когда я вылезла и, завернувшись в полотенце, стала расчесывать мокрые волосы. Наверное, ожидание тоже было частью игры.
Мраморный пол приятно холодил босые ноги. Я положила гребень на столик. Риз следил за каждым моим движением. Точнее, за каждым движением моего отражения в зеркале.