Теперь они были разделены. Разобрать завал не представлялось возможным. Каждой паре придется идти вперед, чтобы встретиться с остальными на том берегу.
Глава 25
На Земле в это время осень постепенно входила в свои законные права. Листья на деревьях окрасились в желтоватый оттенок и начинала потихоньку опадать. Солнце уже реже радовало глаз. Школьники уныло шли на занятия, взрослые ходили, уткнувшись в телефоны, чтобы не видеть серого асфальта в лужах или таких же безрадостных людей.
Местную школу сотрясала новость о пропаже одной из учениц восьмого класса, Варваре Еникеевой. И эта новость не собиралась утихать. Появлялись разные версии произошедшего, одна краше другой. Кто-то считал, что ее отец был сумасшедшим, который убил сначала жену, а потом и дочь. Другие были уверены, что если и не убил, то жестоко издевался над ними, и обе не выдержали — сбежали. Но официальная версия утверждала, что тринадцатилетняя девочка по неизвестным причинам ушла в лес и пропала без вести. Полиция разводит руками. Они прочесали близлежащие территории и все тропы. На этой неделе подключают лесников к поискам. Ожидают поисковую группу волонтеров из Москвы.
Камилла шла в школу сквозь густой утренний туман. Настроения и так не было, так еще и погода нагнетала тоскливую атмосферу. Девочка корила себя за то, что в тот день так рано ушла домой и не дождалась свою подругу. Камилла хотела ее подождать, но мама попросила забрать сестру из садика, потому что у Милены, младшей сестры Камиллы, поднялась температура. Камилла писала и звонила Варе, когда узнала об аварии, но Еникеева уверяла, что все в порядке. Ленкова пообещала, что придет к ней завтра же, и они все обсудят. Но когда ей на следующий день позвонил Олег Алексеевич, папа Вари, она была удивлена его вопросом, не знает ли она, где может быть Варя?
А дальше все, как в тумане. Полиция, уставшие и потухшие глаза Олега Еникеева, сочувствующие взгляды одноклассников, знакомых и учителей. Камилла потеряла связь с реальностью. Все казалось не таким, неправильным. Очнулась она сегодня утром только, когда делала завтрак и порезала палец. Физическая боль неожиданно удивила девочку. Душевные терзания будто бы слегка утихали, но этого было недостаточно, чтобы вытащить Камиллу из ее состояния.
На уроках девочка едва ли могла сосредоточиться на теме урока. Учителя говорили монотонно, и мысли волей-неволей все время убегали в тот день, когда она в последний раз слышала ее голос. Камиллу мучили вопросы: могла ли она это предотвратить? Могла ли она помочь Варе? Должна ли она что-то сделать? На этот вопрос у нее был готов ответ. «Должна!». Вот только непонятно, что она может сделать…
На какой-то из перемен Камилла поняла, что начинает задыхаться. От всех этих мыслей, которые крутились в ее голове безостановочной каруселью навязчивых вспышек, от чувств, которые были у нее прямо под кожей. Она ощущала отчаяние на кончиках пальцев, собственную слабость в мышцах всего тела, страх в органах пищеварения и противную горечь, которая с каждым разом подступала все ближе к горлу. Обычно это было терпимо. Но сегодня казалось наступает критичный момент.
Легкие начало жечь, будто бы не хватает кислорода, но он был в избытке. Как же его вдохнуть… Хотелось закричать, чтобы кто-нибудь помог. Хоть кто-нибудь…
Камилла поспешила в женскую уборную, на ходу хватая ртом воздух. Глаза начали слезиться. Встречающиеся на пути ученики смотрели на нее растеряно и с еще большим сочувствием. Как же это бесило! Просто отвернитесь! Просто не смотрите на меня больше никогда. Мне не нужно ваше сочувствие. Оно не вернет мне подругу!
Вот что хотелось закричать им всем. Кричать, пока не охрипнешь, чтобы каждый понял — Камилла Ленкова не нуждается в жалости.
Наконец, дойдя до уборной, Камилла открыла кран с водой и несколько секунд смотрела на нее. Вода успокаивала. Она размеренно бежала в своем темпе. Девочка хотела умыться, чтобы ей полегчало, но руки так тряслись, что казалось, если она сейчас оторвет их от бортиков раковины, то больше уже никогда не поднимет, а все ее тело будет также трясти.
Камилла посмотрела в зеркало. Перед ней была бледная и похудевшая девушка. Глаза покраснели, вокруг залегли темные круги. Впалые щеки, искусанные до крови пухлые губы. Неужели это она? Что с ней стало?
У девушки в отражении задрожали губы. Нос покраснел, от усердных вдохов. Из глаз потекли слезы. Но девушка смотрела, не отрываясь, не нарушая этого прямого зрительного контакта. Ее рука дрожащая и бледная поднялась к губам. Едва коснувшись, Камиллу будто током прошибло. Это она. Она стоит в этом грязном школьном туалете и плачет, потому что ее сердце готово разорваться от переполняющих чувств.