- Значит то, от чего она избавилась, причиняло ей боль. Ты же не знаешь, от чего она убегала. А я знаю. Поэтому, как ты говоришь, магия Великой Софи и подействовала на меня. Это тоска. Твоя мама оставила там свою тоску.
- Тоску?
- Могу я спросить, а что-нибудь известно о твоем отце?
- Нет. Даже чародей Бенджамин ничего не знал, хотя был одним из лучших ее учеников.
- Это маловероятно, самым лучшим учеником был ты, Реджинальд, – Эрик, который уже как несколько минут слушал их разговор, стоя возле двери, решил оповестить о себе.
Джин поднялся со своей удобной постели и неохотно поклонился принцу. Эрик лишь махнул рукой:
- Прекрати, Реджи! Для вас я Эрик, а уже потом принц Оранжа. Так вот, Реджинальд, что бы там ни говорил этот всезнающий Бенджамин, лучшим учеником всегда был ты.
- Я? – Этот факт, казалось, привел воздушного разбойника в глубочайшее изумление.
- Он? Джин даже не умеет колдовать.
- Это из-за потери памяти.
-Нет, Эн тоже потеряла память, но не способность к магии, - Джин не мог поверить словам Эрика.
- Вы с Энни разные. Она умеет читать мысли, да и к тому же она сама и есть проводник силы. А ты зависишь от сережки в ухе. В какой-то момент ты мог ее снять и долгое время не носил ее, из-за чего и потерял связь со своим проводником.
- Принц прав, Джин, - Аврелия знала о подобных случаях.
- Эрик, называй меня Эрик, особенно ты.
- Я? – Удивилась Аврелия.
- Она? – подозрительно покосился на Эрика Джин.
- Да, ведь ты дочка нашего учителя. Поэтому никаких принцев.
- Слушай, друг, чтобы меня назвать по имени, ей понадобилось аж три дня, при том мы вместе убегали от пантеры, мы провели вместе ночь, нас чуть не убили, дважды! А ты уже просишь её называть тебя по имени? - пират подошел к принцу и угрожающе на него посмотрел. Потом же его лицо озарила искренняя улыбка, и Джин весело закончил, - Ты наглый, мне это в тебе нравится!
- Реджинальд, заткнись!
- Принц, то есть Эрик, читает мысли, - восхитилась Аврелия, ведь Эрик в точности повторил её мысли.
- А ко мне ты так приветлива не была!
- Джин, есть большая разница, когда ты на корабле пирата или во дворце принца!
- Конечно! У пирата жизнь веселее. А эти дворцовые интриги – скукота, наверное.
- Истину глаголешь, мой друг, - кивнул Эрик, - в особенности меня раздражает, когда некоторые без стука заходят в мои опочивальни и в наглую будят меня.
- Да, как же я вас понимаю, Эрик, - Аврелия это тоже искренне раздражало.
- Раз у вас так много общего, то лучше я вас оставлю, - Джин направился к входной двери. Но потом вспомнил, что это его комната. Мужчина остановился на полпути, ругая себя.
- Идиот, это же твоя комната, - озвучил мысли пирата Эрик. И загоготал так, что повар на первом этаже услышал его смех.
- Я уже понял, - пробубнил Джин и вновь уселся на кровать.
- Тогда не устраивай тут истерик.
- Что? Последил бы за словами.
- Я прав. Не ревнуй Аврелию.
- Я не ревную. Скажи ему, Аврелия.
- Джин не ревнует, он просто злится. С Вами я вежлива, а с ним постоянно язвлю.
- Ох, как я его понимаю. Есть одна такая, тоже постоянно с ней на иголках, хотя и выросли вместе.
Аврелия и Джин переглянулись, понимая, что речь идет об одной светловолосой леди.
- Каждый раз злит меня, неужели так тяжело оставить меня в покое? У нее есть жених, скоро они поженятся. А еще нашелся Реджинальд, еще один повод для радости. Но почему я об этом постоянно думаю? И почему меня бесит эта ситуация?
Повисло неловкое молчание. Никто не ожидал от принца таких откровений. Джин, как брат жениха леди Кэтрин, по всем законам семейных отношений, должен был возмутиться по поводу таких слов в адрес будущей родственницы. Но сейчас ему искренне было жаль принца. Аврелия же похлопала Эрика по плечу, пытаясь подбодрить его. В голову пришло только одно.
- Вы любите ее, Эрик.
- Да знаю я, – удрученно произнес принц, - а она выходит замуж за моего лучшего друга. Я так боялся за вас с Виолой, спрятал ото всех, а сам не заметил, как потерял её.
- Друг, может, есть способ тебе помочь.
- Только если ты избавишь меня от этих чувств.
- ТОЧНО! – Воскликнула Аврелия, - вот от чего убегала моя мама – от любви! Это поле – символ ее любви, вот почему ты почувствовал тоску, Джин. Простите, Эрик, думаю, мама тоже тогда страдала от неразделенной любви.
- Страдала? Она была разбита. Никогда ее такой не видел, казалось, жизнь ушла из нее. И только то, что должна была родиться ты, придавало ей сил. А уже когда ты родилась, а следом еще и моя мама родила Виолу, Софи расцвела. Они вместе с мамой заботились о вас, хотя в начале у них были и напряженные отношения. А уже когда тебе и Виоле исполнилось по годику, король уговорил Софи обучать нас.